К концу представления дебютантки и сопровождающие мужчины выстроились в два ряда лицом друг к другу на танцевальной площадке. В зале на мгновение наступила тишина, потом снова заиграл струнный квартет. Мужчины поклонились своим дамам, а те в ответ присели в глубоком реверансе, шурша по полу оборками и кружевами длинных белых платьев. Пары соединили руки и двинулись вперед в грациозном ритме веселого моцартовского менуэта из «Дон Жуана». Казалось, весь зал приподнимался и падал с каждым танцевальным па; создавалось впечатление, что молодые люди скользят по полу на коньках – настолько плавны были их движения. Женщины затаили дыхание; мужчины в изумлении смотрели на происходящее. Сидевший на почетном месте доктор Кольер, широко улыбаясь, заражал всех своим весельем.

Менуэт закончился, потом дебютантки протанцевали два вальса – первый раз с отцами, второй – с кавалерами. Квартет упаковал инструменты и отбыл, а его место занял оркестр Боба Льюиса – зазвучали танцевальные мелодии.

Доктор Кольер усадил меня за один стол с несколькими членами правления «Альфы» и их женами. Наслаждаясь блеском менуэта, эти мужчины и женщины буквально излучали гордость. Одна из женщин сказала, что представительницы «Единства» – наиболее престижной общенациональной организации чернокожих женщин Соединенных Штатов, высказали пожелание председательствовать на мероприятиях дебютанток Саванны, как они делают это в Атланте и других городах, но «Альфа» не сдала своих позиций.

– «АКА» тоже была не прочь спонсировать наш бал, – вмешалась в разговор еще одна женщина, имея в виду университетский клуб «Альфа-каппа-альфа». Хотя эта дама была «алфавиткой», она состояла также и в «АКА», так что вопрос о спонсорстве вызывал у нее двойственные чувства. – Это была очень долгая битва, – пояснила она. – Мы, женщины, полагаем, что вопрос о бале дебютанток – наша прерогатива и не собираемся уступать свои позиции мужчинам.

Все три члена «Альфы» довольно рассмеялись.

– Если мы сдадимся, – проговорил один из них, то потеряем свой статус, что недопустимо.

Женщины молча переглянулись, и одна из них намеренно сменила тему разговора.

– Боже, посмотрите, какое красивое платье! – воскликнула она, глядя через зал.

Я оглянулся и проследил за ее взглядом. У входа в зал стояла элегантная черная женщина. Она напряженно всматривалась в лица, словно кого-то разыскивая. На женщине было красивое облегающее длинное темно-синее платье, весь верх которого обильно украшали поддельные бриллианты. Я снова повернулся лицом к своим собеседникам, но что-то заставило меня вновь оглянуться. И фигура красавицы показалась мне до боли знакомой, – и где-то уже видел эти фальшивые камни и горделивую посадку головы. Так и есть – это была Шабли.

Мы увидели друг друга одновременно. Она глубоко вздохнула, вздернула подбородок и направилась ко мне поистине королевской походкой. Глазами она фиксировала меня, а губы ее были сложены в улыбку топ-модели высшего класса. Она играла Леди Шабли, Великую Императрицу Саванны. При ее приближении пары расступались, давая ей дорогу. Все взоры устремились к Шабли. В голове у меня застучало, в ушах зазвенело. Она была в пяти шагах от меня, когда внезапно остановилась и протянула вперед руку, затянутую в тонкую белую перчатку. Мне показалось, что ко мне приближается неумолимая смерть со своей беспощадной косой, но в это время Шабли посмотрела вправо и положила протянутую руку на мускулистое плечо юноши, стоявшего возле моего стула.

– Молодой человек, – обратилась к нему она, – вы мне не поможете? – Она: жалобно заглянула в его глаза. – Я – совершенно растерянная девица, просто растеряха какая-то.

Молодой человек приветливо улыбнулся.

– Я постараюсь, мэм, – отозвался он. – Что у вас случилось?

Шабли немного повернулась, чтобы видеть меня и заговорила:

– Я здесь одна, и не имею ни малейшего представления, кто меня пригласил. Я не знаю этого человека, серьезно. Он позвонил моему секретарю, и она записала информацию на листке бумаги, который я оставила в лимузине, отослав шофера. Он приедет за мной только к полуночи. – Шабли обвила обеими руками бицепс молодого человека. – Ты же знаешь, какие мы, женщины. Нас нельзя ни на минуту оставлять одних. В приличном обществе это не принято. С нами всегда должен быть мужчина.

– Я понял, что вы имеете в виду, мэм, – заверил юноша.

– Так, надеюсь, что ты побудешь со мной, пока я не разыщу пригласившего меня? – спросила она. – И перестань называть меня «мэм». Мое имя – Шабли. А как зовут тебя?

– Филип. Я – кавалер.

– Оооо, малыш! Кавалер! Ты хочешь сказать, что танцуешь здесь за деньги?

– Нет, нет, – возразил Филип. – Видите ли, все дебютантки имеют кавалеров. Я здесь с дебютанткой.

– Понятно. А которая из них твоя?

– Она стоит в группе других, вон там. Это моя сестра.

Шабли в изумлении отпрянула.

– Малыш, ты, наверное, шутишь! Ты хочешь сказать, что занимаешься этим со своей сестрой?

– Нет, нет, нет, – запротестовал Филип. – Вы меня неправильно поняли. Видите ли, Грегори, друг моей сестры, отказался прийти сюда. Он заявил: «Ни за что я не стану участвовать в этом деле». Так что пришлось мне отдуваться за него – так уж принято.

– О, теперь я все поняла, – проговорила Шабли, тобой просто заполнили пустоту? Значит, сегодня у тебя нет настоящей девушки?