Последнее время мы с адмиралом много времени проводили вместе. Он заставил меня досконально разобраться в материалах дела капитана Рока. Я читал справки и донесения и был вынужден составлять фальшивые рапорты, датированные прошедшими числами. Каждый день я узнавал что-то новое о махинациях бывшего коменданта. Признаться, иногда, от этой информации у меня волосы вставали дыбом.

Тар старался избегать разговоров о ночном нападении дикарей. Пока идет следствие, он хотел оставаться объективным и опасался прислушиваться к чужому мнению. К тому же имя Муки оказалось под негласным запретом. Со временем, в сознании колонистов, образ кровожадного вождя померкнет, и мы сможем вернуться к переговорам с туземцами. Я был единственным человеком, в разговоре с которым адмирал упоминал имя бывшего егерь-лейтенанта.

– Как Вы нашли Муки, - однажды спросил Тар, - он постарел, подурнел?

– Нет. Выглядит хорошо, силен и бодр.

– Прекрасно, - адмирал закурил сигару и предложил мне, - пусть живет долго и счастливо. Однажды он нам понадобиться.

Мы немного помолчали. Один вопрос не давал мне покоя, и я решил его задать, тем более, что адмирал сам заговорил о туземцах.

– Больше всего Рок боялся того, что аборигены объединятся с вардами и нападут на колонию. Почему этого не произошло и почему варды не накинулись на нас, пока у них была такая возможность?

Тар покачал головой.

– Они тоже были атакованы туземцами. Рок оказался большим мерзавцем, но настоящим профессионалом. Он был совершенно прав. Муки действительно что-то готовил, поэтому, как только его дети пропали, сумел натравить на нас соседние племена. Пламя будущей войны зрело давно. Муки просто не успел бы сплотить вокруг себя сторонников за один день, значит о многом они договорились заранее.

Мне было мучительно стыдно за свою доверчивость. Соглашаясь на переговоры, я был совершенно уверен в том, что Рок и Муки стремятся к миру и только различие характеров мешает им договориться. Выходит, они обманывали меня, разыгрывали каждый свою карту и в душе потешались надо мной.

– Но причем здесь варды?

– Аборигены не делают различий между нами. Той ночью они отправились убивать всех чужеземцев. Вардовское поселение тоже было атаковано и разорено. Так что все это время они, как и мы, зализывали раны. У них просто не осталось сил для того, чтобы добить нас. Зато теперь мы оказались в выигрышном положении. Муки отступил, и мы передвинули границу дальше, тогда, как соседи вардов остались на месте.

– Думаете Муки понимает, что, рано или поздно, мы захотим отомстить?

– Конечно. После всего случившегося мы не сможем мирно существовать бок о бок. Но имейте в виду. Пока ни о какой мести не может быть и речи. Колонии нужен мир и процветание. Займитесь этим, а о крови и смерти пусть думают те, кого пришлют нам на замену.

Я молча кивнул, потому что ничего не имел против.

Мне назначили хорошее жалование и выделили для проживания дом капитана Рока.

После всего случившегося мне было тяжело ночевать одному в этом месте, поэтому вечерами я приглашал к себе друзей и часто предлагал им задержаться до утра. Хал, который вообще не имел жилья на берегу, никогда не отказывался. Адмирал приставил ко мне денщика и выделили охрану, так что теперь мой новый дом был защищен не хуже комендатуры. Дверь в подвал я приказал заколотить. Не скажу, что мне являлись призраки погибших там офицеров, но я всегда ходил на кухню через гостиную, малодушно избегая темного коридора.

Оказалось, что у коменданта очень много дел. С утра возле моего кабинета выстраивалась длинная очередь просителей и иногда я бывал так занят, что забывал пообедать. Теперь мне часто приходилось бывать с инспекцией в трудовом лагере и на границе. Болеть мне было некогда, поэтому на раны я не обращал никакого внимания. Видимо из-за этого они заживали хорошо.

Известие о том, что доктор Сол служит в контрразведке сильно повлияло на меня. Не скажу, что я стал хуже к нему относиться, но между нами словно "проплыла водяная змея". Так не могло продолжаться долго. Доктор каждый день осматривал меня и однажды потребовал объяснений. Разговор получился весьма эмоциональный.

– Не понимаю, - недоумевал я, - как Вы могли податься из священников в тайные агенты?

Сол сердился, от его хваленной терпимости не осталось и следа.

– Я оставил орден после убийства Маса. Жизнь казалась мне бессмысленной и пустой, поэтому, когда Тар попросил меня помочь, я не смог ему отказать.

– И согласились служить в контрразведке...

– Я согласился служить своей стране.

Я покачал головой.

– Вы тоже подписали бумагу, - с чувством сказал Сол.

– У меня не было другого выхода.

– Вы могли отказаться. Однажды Вы это уже сделали.

Сол был сильно раздражен. Я понимал, что этот разговор ему неприятен, но он сам его начал. Самое забавное было то, что, укоряя друг друга, мы забывали о том, что теперь оба являемся агентами секретной службы.

– Я вовсе не собираюсь ссориться с Вами, - примирительным тоном сказал я, - просто объясните зачем Вы на это пошли.

– Для Вас это так важно?

– Да.