— Ведь ты тоже мог это сделать, Йожи. По завещанию, после смерти Евы все состояние переходит к тебе. Кстати, завещание-то нашлось?

— Нет еще, — хмуро сказал Йожеф. — Но найдется.

— Знаешь, что я тебе скажу? Это против тебя!

— Вот если бы кого-нибудь поймали… Ведь подозреваемых-то вон сколько! К примеру, Геза. Уж ему-то выгоднее всего было это сделать. Видать, мало по одной вещи-то, он захотел все сразу! Или, скажем, доктор. Вы же сами говорили, что он поднимался на двадцатый этаж. И как раз тогда! Вы сказали об этом следователю?

— Нет, не сказала, — помедлив, призналась Луиза.

— А почему?

— Я не верю, что это сделал доктор!

— Почему это вы не верите? — мрачно спросил Ловаш.

— Ну какие у него причины?

— Да вы же сами говорили! Ревность, месть… Надо только намекнуть об этом в милиции, а остальное они и сами додумают. Знаете что? — вдруг осенило Ловаша. — Собирайтесь и идите в милицию. И расскажите там все, что вам известно.

— Мне ничего не известно, — отступила Луиза. — Это только мои предположения…

— Тогда поделитесь с ними своими предположениями!

— Ой, Йожи, ничего хорошего из этого не выйдет!

Быстро оценив ситуацию, Ловаш понял, что ему, если Луиза все расскажет, это будет выгодно сразу по двум причинам: во-первых, появится улика против доктора, во-вторых, сам Ловаш уже не будет в центре внимания. И тогда наступит подходящий момент, чтобы предъявить завещание.

— Собирайтесь, вам говорят! — грубо сказал он.

Но Луиза не двигалась с места.

— Нет! — твердо произнесла она. — А если доктор не виноват?

— Я не хочу заставлять вас силой… — взорвался Ловаш. — Вы знаете, я не такой человек! Но если вы будете ломаться… я за себя не ручаюсь! Черт побери! Я не собираюсь спорить с какой-то глупой бабой!..

Крики стали слышны на улице. Стоявший у калитки лейтенант Кепеш понял, что пора вмешаться. Он слышал голоса — мужской, похожий на голос Йожефа Ловаша, раздраженно кричал, а женский, который мог принадлежать только Луизе, виновато оправдывался. Вдруг раздался пронзительный крик, затем глухой шум, и все стихло.

Кепеш перемахнул через забор, в два прыжка подскочил к дому и распахнул дверь. Увидев распростертое на полу тело, он в первый момент растерялся.

Склонившаяся над телом женщина выпрямилась и удивленно посмотрела на лейтенанта. Это была Луиза, в руках она держала моток веревки, рядом валялась скалка.

— Вы его вот этим?.. — спросил лейтенант, кивнув на скалку.

— Этим, — с виноватым видом сказала Луиза. — А что мне оставалось делать?

— Он мертв?

— Что вы… я старалась ударить не очень сильно.

— А зачем вам веревка?

— Я хотела его связать. Вы же не знаете моего племянника!

— Неужели он преступник? — изумился Кепеш. — Уберите-ка веревку и облейте его холодной водой.

Ловаш открыл глаза.

— Где я? — Увидев Кепеша, он тут же вспомнил вчерашний разговор в милиции и сел. — Как вы здесь оказались?

Кепеш решил предоставить этот допрос капитану Поочу.

— Собирайтесь, — приказал он, — и следуйте за мной.

Подходя к кабинету, капитан Пооч увидел сидевших в коридоре Луизу и Ловаша.

— Я как раз был у тети Луизы… — поднимаясь, начал Ловаш.

— Сейчас все расскажете, — сказал Пооч и вошел в комнату.

Лейтенант Кепеш сидел за своим столом.

— Разрешите доложить: этих двоих доставил я.

— Видел, — кивнул капитан. — Что случилось?

— По вашему распоряжению я отправился к Луизе за описанием внешности Гезы Халаса и у нее застал Ловаша, который, как выяснилось, доводится ей племянником. Они из-за чего-то поссорились, и женщина ударила молодого человека по голове так, что он потерял сознание. — На всегда строгом лице Кепеша промелькнула тень улыбки.

— Понятно. Позовите их сюда.

Луиза и Ловаш вошли в комнату.

— Садитесь. — Пооч указал на стоявшие возле стола стулья. — Вы, оказывается, знакомы, больше того — даже родственники. Причем вы оба забыли мне об этом сообщить. Прошу вас меня не перебивать, — он жестом остановил Ловаша, который хотел что-то сказать. — Вы будете говорить, когда я вас спрошу. Я полагаю, что вы, молодой человек, не собирались вводить нас в заблуждение. А вы, сударыня, при первом нашем разговоре намеренно скрыли имя вашего племянника. Значит, вы его не хотели называть?