— Вы упомянули о каком-то завещании?.. — напомнил Пооч.

— Ева составила. Через два дня после того… как… И мы заверили его у нотариуса. Оно законное.

— Что в нем? — хмуро спросил капитан. Ответ он знал заранее. Вот из-за чего должна была умереть Ева Борошш.

Та же мысль пришла в голову и Ловашу. Он уже жалел, что упомянул о завещании.

— Все состояние Евы в случае ее смерти переходит ко мне, — нехотя проговорил он.

— Где находится завещание?

— Этого я не знаю… — замялся Ловаш. — Думаю, у Евы в квартире, потому что завещание осталось у нее. У меня нет ни одного экземпляра.

— Мы сделали в квартире обыск, — сказал Пооч. — Никакого завещания мы там не нашли. Если, конечно, оно вообще существует!

— Ну да, — охотно согласился Ловаш. — Ева могла передумать и уничтожить завещание. Если не найдете, значит, его уже нет!

— Есть ли, нет ли, а наследство, во всяком случае, та его часть, которую можно было унести, украдена. Из квартиры пропали все ценности.

— И сберкнижки?! — резко спросил Ловаш.

— Какие сберкнижки?

— У Евы было восемь сберегательных книжек, на каждой по сто тысяч форинтов! Она хранила их в платяном шкафу. На предъявителя… Я же ей говорил… Они тоже пропали?

— Да.

— Это невозможно! — Ловаш побледнел.

— Тем не менее, молодой человек, это так! Преступник забрал все ценности, которые мог унести с собой. И сберегательные книжки тоже. — Капитан внимательно посмотрел на Ловаша. — И мне кажется, преступник знал, где что лежит.

— Вы… Вы думаете, что это я?.. Я преступник? Но зачем… зачем мне это делать? Зачем мне красть у нее… у себя самого? Неужели вы думаете, что я вытолкнул ее из окна?.. Я… я любил ее! Я этого не делал! Это не я!

— Успокойтесь, пожалуйста, — строго сказал Пооч. — Против вас нет улик.

— Но вы же меня подозреваете…

— Мы вас не подозреваем.

— Я чувствую… мне так кажется… Вы меня арестуете?

— Да что вы! Вы свободны. Можете идти. Хоть сейчас.

Ловаш быстро встал.

— Поверьте… я не имею никакого отношения ни к грабежу, ни к убийству. — Он поспешно вышел.

— Разумеется, нечего ждать, что он сам сознается, — сказал Кепеш, когда за Ловашем закрылась дверь. — Вы заметили, как он стушевался, когда речь зашла о завещании?

— Несомненно, если завещание существует, то этот факт свидетельствует против Ловаша. А если завещания нет, он хочет выставить себя законным наследником, в то время как уже припрятал часть предполагаемого наследства. Кто же будет подозревать в воровстве законного наследника?

— Возможно, он хочет направить нас по ложному следу, с тем чтобы потом и убийство приписать мнимому вору.

— Опять мы ни к чему не пришли, — устало покачал головой Пооч.

— Я бы так не сказал, — заметил лейтенант. — У нас есть одна жертва. — Ив раздумье добавил: — Возможно, скоро будет еще одна.

— Что за дурацкие шутки! — взорвался капитан. Затем, понизив голос, спросил: — Почему вы так думаете?

— Мне подсказывает мой опыт.

— То есть?..

— До пятисот тысяч форинтов — одна жертва, — сказал Кепеш, загибая пальцы. — До миллиона — две. Свыше миллиона — три или больше. Чем крупнее сумма, тем больше на нее охотников. А раз деньги попали к кому-то в руки, их постараются удержать. Следовательно, всякого, кто располагает хоть какой-то информацией об убийце, надо заставить молчать. В данном случае можно предположить, что будет три жертвы.

— Многовато! Вам не кажется?

— И я не уверен, что мы успеем этому помешать.

— К черту ваши пророчества! Лучше бегите в картотеку и узнайте о Ловаше все, что только можно узнать. Да, и еще одно: пошлите кого-нибудь в село Даб. Ева Халас там родилась. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она туда поехала и три месяца там работала. А зачем? — Пооч в раздумье ходил из угла в угол. Затем остановился и строго взглянул на Кепеша. — Как?! Вы еще здесь?! Действуйте!

Трети решила встать пораньше, чтобы пожелать счастливого пути Жофии и Гезе, с которыми так приятно удалось провести вчерашний вечер. Утром молодые люди собирались поехать на прогулку.

— Эти сентиментальные песенки, — сказала Жофия, обращаясь к Трети в конце музыкального вечера, — не для меня. Их время уже давно прошло.

— А я думала, что вас это развлекло!

— Да, я прекрасно развлеклась! Только теперь мне хочется развлечься по-настоящему. Завтра мы чуть свет сядем с Гезой в машину и постараемся найти местечко, где можно отвести душу. Рок, коньяк и движение — вот что нужно молодежи. Не так ли? Я хочу долго оставаться молодой, — и с вожделением добавила: — И еще хочу много денег, чтобы тратить без оглядки.