Юлька, ты пудришь мне мозги. Я слышал то, что слышал. Я пока что в здравом уме и легко прочитываю твою мимику. А еще раньше, еще когда приехал, я от тебя же слышал, что Андрон твой – жертва шантажа. И еще тогда я почти уверился, что и ты тоже. И мне это не нравится, более того, я почти уверен в том, что мне известен повод для шантажа. Может быть, их и много, поводов, ты ведь далеко не безобидная шалунья, Юлька, но мне известен один, и очень серьезный. И так уж сложилось (не могло не сложиться), что я считаю себя твоим соучастником в…

– Юрка, приехали. Вылезай. И подай даме руку после того, как Никита Спартакович откроет дверь авто. Гляди-ка! Даже не Кобра! Сам!

Поцелуй руки, поцелуй в щеку, как будто и не олимпийское божество, а простой смертный казинщик. Пожатие руки.

– Приятно познакомиться с вами, Юрий… Алексеевич? Отчество обязательно? Нет? Я очень рад. Называйте меня Андроном. Юленька много рассказывала о вас, заинтриговала. Будете играть или просто отдохнете?

– Хочу попытаться сыграть.

– Карты? Отлично. Я сразу так и понял. Я, пожалуй, сегодня тоже сыграю, хотя это и вопреки неписаным законам. Выступлю в роли крупье, мне такое поименование нравится больше, чем «дилер». Между прочим, вы азартны, Юрий?

– Нисколько.

– Я в шоке. Что же тогда?

– Детская страсть к цветным картинкам.

– А-а, понимаю! Мистика, магическое воздействие различных сочетаний. Все это вырабатывалось веками. Загадочная символика, которая с годами становится все лаконичнее, абстрактнее. Что это, по-вашему, означает? А то, что карточная символика угнездилась уже в святая святых, где-то на генетическом уровне, нашла свое место в спирали ДНК. Вы читаете карты?

– Я ведь не гадалка, Андрон.

– Ну да. Ну да. А знаете, это роковое заблуждение… ну, по поводу гадания. Гадание – та же игра, тот же блеф, гадалка – посредник, крупье в казино Самого. Если при гадании расклад благоприятный, выиграли вы. Если нет, то… Как вы думаете, кто? Владелец казино, некий не называемый к ночи оракул. Оракул не предсказатель, он игрок. Вы проиграли и попадаете к нему в зависимость, стараясь силой препятствовать обстоятельствам, творя несообразное, лишь бы отыграться, лишь бы сорвать банк. Случалось с вами такое?

– Мне никогда не гадали.

– Ну во-о-от! Не разочаровывайте меня. Юленька, тяжелый случай ваш супруг. Не азартен, к гаданьям равнодушен… Боюсь, Юрий, что все же вы сами себя не знаете. Но играть-то будете, Юрий Алексеевич?

– Играть буду.

– Значит, расчет?

– Запрещается?

– Ну что вы, что вы! Это даже интересно. Может быть, сразу и начнем? Юленька, как вы?

– Потом подойду посмотреть.

Юлька бросает меня, уплывает в глубину «Храма», так называется заведение Парвениди. Там мелькают знакомые телевизионные лица, пестреют одежды, сверкают каменья, смешиваются ароматы драгоценных парфюмов. Адская смесь. Андрон провожает меня к столу и садится на место крупье. К нам присоединяются трое. Нас представляют друг другу, но я тут же забываю имена партнеров, как только получаю при сдаче трех дам: даму пик, даму треф (Юлька, это ты, помоги же), даму бубен – и еще десятку червей и джокера. Дамы – это тройка, одна из значащих комбинаций. Плюс джокер. Каре… Ну и ну. Такого никогда еще со мной не случалось. Можно сразу и раскрывать, но… рука не поднимается почему-то. Рискнуть? О да. Если повезет, если я не ошибусь и нервы выдержат… А вдруг покер – о чем боюсь и думать из суеверия.

Интересно, что получил толстый восточный человек, что слева от меня? Он делает ставку и сразу очень высокую – двадцать тысяч. Это, кажется, Юлька говорила, тоже не слишком прилично, начинать с такой суммы. Или нет? Ну ладно. Игра пошла. Оказывается, я азартен, да еще и суеверен…

Крупье, Андрон, сбрасывает восьмерку треф, восточный человек, которого (вспомнил! Он поп-звезда!) называют Султаном, сбрасывает трефового валета, сухой блондин средних лет справа – короля бубен, а я – свою червовую десятку. Все прикупают. Еще бы! Я не чувствую рук и глазам не верю. Потому что мне пришла дама червей. Теперь очень осторожно… Еще три круга, и ставки все время повышаются. Я холоден, я не верю. Не верю.

– Откроем карты и сравним расклады, господа! – провозглашает Андрон. Он здесь повелитель, он имеет право здесь командовать и никого не тянул садиться с ним за один стол. Но почему он, супермастер, остановился на такой убогой комбинации? Всего-то пара из четверок, бубновой и пик. У толстого Султана с голосом евнуха – стрит из семерки пик, бубнового валета, десятки пик, девятки пик и восьмерки червей – весьма неплохо. У сухого блондина – каре, четыре пятерки и шестерка бубен. Его близко поставленные глаза сейчас, кажется, уйдут под самую переносицу. Все смотрят на меня: Андрон – с ироническим ободрением, Султан – свысока, блондин – двустволкой. Я медленно открываю. Четыре дамы и джокер. Фантастика! Покер, господа.

– Покер, господа! – провозглашает Андрон. Далеко не бесстрастно, как положено крупье, а торжественно и громко, так, будто бы конферансье объявляет выход любимца публики. Мне почему-то думается, что это немного оскорбительно. – Выигрыш господина Мареева составляет полмиллиона рублей. Поздравляю, Юрий.

Вот так, уважаемая Юлия Михайловна. Я, конечно, не миллионщик, но кое-какое состояние у меня теперь тоже есть. И я подарю вам изумруды – желаете, дражайшая супруга?

Я в упоении, но меня не оставляет чувство, что все подстроено. Я видел, как они весело переглядываются, Юлька и Андрон.

Что-то Парвениди такое сказал, когда подносили шампанское за счет заведения… От эйфории и следа не остается. Что-то такое он сказал, что испортило настроение и Юльке. Потом соображу, что именно. А сейчас…

Сейчас настроение мое совсем падает, потому что замечаю я некую фигуру вида убого театрального – в черном паричке, со злодейскими усами и с пиратской серьгой в ухе. Стало быть, сам Пипа Горшков пожаловал в Андроновы пенаты. И вот он любезнейшим образом раскланивается с супругой моей Юлией Михайловной, и от лукавого веселья ее не остается и следа. Он, вижу, кивает ей особым образом, явно подавая знак, и Юлька моя, сильная и гордая, идет за ним, как на цепочке. А я следом, стараясь оставаться незамеченным, что не так и трудно в помещении, где есть колонны и немало народу.