– Нет, конечно, - хмыкнул я, устав от подобных вопросов.
– Ты у меня это постоянно спрашиваешь. Думаешь, за пару недель что-то поменяется?

– У меня появилась морщина на лбу, - она с силой нахмурилась и с таким видом произнесла: - Видишь?

– Нет, - я отмахнулся и вытащил из заднего сиденья сумку с Данюхиными вещами.
– Мне уже пора ехать, мам. Так что...

– Да-да, конечно, - она закивала.
– Дорогой, может, попросить, пусть тебе вынесут гранатовый сок? Твой любимый...

– Спасибо, мам, - я улыбнулся.
– Но не надо. Я спешу на тренировку.

– Ладно...
– вздохнула она.
– Тогда, езжай.

– Пока, Федь!
– Даха наконец-то отлепился от мамы.

– Давай лапу, - я протянул ему ладонь, для рукопожатия.

Он дал свою в ответ - меньше моей раза в два. И когда мужской ритуал прощания был соблюден, то мальчик весь раскраснелся и светился от удовольствия.

– Кстати, от Динки привет и тебе и папе.

– Хорошо, спасибо, - мама улыбнулась фирменной, но не натянутой улыбкой.

Выезжая из двора, обратил внимание на то, что машины отца не было, а это значит - он до сих пор на работе.

Если я поспешу (бросил взгляд на часы), то еще успею в бассейн. Какой-то придурок на шестерке подрезал меня на повороте, я чертыхнулся, выворачивая руль на обочину и громко посигналил - спасибо другу, который поставил мне гудок едва ли не парохода. Сердечный приступ всем, кто находился в пределах пятидесяти метров, обеспечен.

Вижу, что шестерка вильнула. Так тебе и надо, урод.

Выезжаю на проезжую часть, мысленно возмущаясь: кто, блин, в этом городе такой смелый, чтобы среди белого дня подрезать Порше Панамера? Или тупой? Недоразвитый индивид.

Вновь чертыхаюсь, прибавляю газу. Замечаю впереди баклажанную шестерку:

– Вот ты и попался, уродец.

Виляю между разношерстными авто, за полминуты догоняя гнилой баклажан. Поравнявшись, сбавляю скорость на некоторое время, до того момента, пока в окне соседней машины не появляется озверевшая рожа одного знакомого мне придурка. Ну конечно, он узнал мою тачку - единственную в этом городе, тем более, что стоит она под нашими окнами целый год, да, одноклассничек?.. А ты, видимо, прикупил себе это помойное ведро и решил ткнуть в него носом - гляди, какая краля.

Пока он смотрит, показываю ему кулак с кольцом-печаткой на среднем пальце и медленно его отгибаю. Наблюдать за его реакцией сплошное удовольствие - кажется, от возмущения его покрасневшая морда лопнет.

Опускаю окно.

– Привет, соседушка, - говорю с улыбкой самого дьявола.

– Пошел в жопу, е**нутый!

– Я тоже рад тебя видеть, - смеюсь.

– Тебе нехерен делать?
– злость в его голосе так и плещется.

Видимо, сегодня у кого-то плохой день (а это значит, что нужно испортить его еще сильнее). На заднем плане в его шестерке тихо играет какая-то депрессивная песня КДК.

– Это тебе нехрен делать, раз ты ко мне под колеса бросаешься, - грубо бросил я, а после слащаво добавил: - Пончик.

Его старая школьная ненавистная кличка. Всегда бесился.

– Иди н**уй, кретин, я тебя не подрезал!

– Ага, видимо, Каспер какой-нибудь, - отвечаю я с сарказмом в голосе, а затем продолжаю уже более угрожающе.
– Попробуй еще хоть раз мне поперек горла стать, зае*ал уже. Проглочу - не подавлюсь.

– Н**уй ты мне, цензура, сдался, придурок, - вижу, как его лицо дергается в гримасе отвращения.

– Я предупредил, - практически рычу, а затем нажимаю на кнопку, стекло плавно поднимается вверх, и я вжимаю педаль газа в пол. Машины замелькали мимо, на обгоне я проскочил на желтый, который через мгновение сменился красным.

– Есть, - произнес довольно, оставляя позади баклажанного царя.

Придурок. Везде достанет, хоть дома, хоть посреди города. Купил себе жалкое подобие машины и решил понтонуться, а н-нет, вот *** тебе!

Ликую. Я опять его уделал, обломал в который раз. Лузер - это призвание. Хмыкаю и греюсь мыслю о том, как он сейчас там бесится, стоя на светофоре, и как меня проклинает (в который раз, между прочим).

– Лох.

Немного сбрасываю скорость - он меня уж точно не догонит, и разрешаю себе посмотреть по сторонам. И, словно по велению судьбы, вижу впереди знакомую фигуру, которая медленно идет вверх по пешеходной дорожке и тащит за собой огромный красный чемодан. Ядовитые лозы зашевелились под кожей, задевая нервные окончания, и в кончиках пальцев что-то закололо. Я тяжело вздохнул, понимая, что от себя отмазаться не получится, и начал сворачивать к обочине.

Вот так здрасте.

***********