Вдалеке показалась тетя Света - соседка.

– Видишь женщину в синем халате?
– парень кивнул, я продолжила.
– За ней, через два двора.

Мы проехали мимо магазина, где, как обычно, столпилось немного народа. Как-никак пятница. Пусть еще и обед.

Раневский начал притормаживать.

– Где?

– Следующий. Справа синие ворота.

Я выдохнула и внезапно почувствовала, как внутри грудной клетки завязывается нервный узел. Хоть бы родителей дома не было.

Но, как назло, из всех дворов выходили люди. Знакомые, соседи, дети, старички. То там, то тут мелькали заинтересованные лица.

– Не мог себе Ладу купить, - расстроенно проговорила я.

Федор хмыкнул.

– Эти?
– посмотрела на открытые синие ворота, и мои брови взлетели вверх.

– Да, - рассеянно ответила я.

– Ты сказала своим, что приедешь?
– кажется, Раневский был удивлен не меньше моего.

– Ты видел, чтобы я кому-то звонила?
– повернула к нему недовольное лицо.

Он пожал плечами и стал медленно поворачивать во двор.

– О, Господи...
– выдохнула я и подалась вперед, ухватившись за два передние сиденья.

Во дворе стояла серебристая ауди производства года так двухтысячного.

Мы остановились.

– Это не ваша машина, - утвердительно произнес Раневский.

Я застонала и уперлась лбом в его сиденье:

– Нет. Мамина племянница Вера со своим женихом. Блиииин, ну почему именно сегодня?

– Ты ее не любишь?

– И это взаимно, - тихо и зло проговорила я.

Я услышала какое-то шебуршение, а потом резкий громкий сигнал.

– Ты что делаешь?!
– заорала ему прямо на ухо.

– Пусть встречают гостей, - он открыл дверцу

– Господи, что ты наделал!
– я ухватилась за его футболку, чтобы затянуть обратно, но она выскользнула из моих пальцев.
– Ты свихнулся?!

– Вылезай, - он посмотрел на входную дверь.
– Кажется, сейчас кто-то выйдет.

– Твою ж! Раневский цензура, ты цензура!!!

Он открыл мне дверцу, и я вскочила, активно настраиваясь на драку. Но мои руки были перехвачены, и я оказалась прижата к нему вплотную, так, что мой нос уткнулся в его ключицу.

– Какая-то дама смотрит на нас с порога, - прошептал Федор.
– Веди себя прилично, - и медленно отстранил меня от себя.

Лишь бы не мама!

Я бросила на него взгляд полный ненависти и осторожно повернулась.

– Э-эм...
– замерла под колючим взором.
– Привет.

– Привеет, - протянула Вера, растянув рот в улыбке, и направилась к нам.
– Мы не ждали тебя... так рано.

Я высвободилась из цепкого обхвата Федора и пошла ей навстречу. Мы обнялись и она бросила на авто оценивающий взгляд. А после, такой же - на парня.

– Да вот, и сама не ожидала...
– рассеяно пробормотала, оглядываясь в поисках остальных свидетелей.

Сзади подошел Раневский, и мне не оставалось ничего другого, кроме как представить их друг другу.

– Вера, это Федор. Федор, это Вера.

– Лучше - Ника, - она мило улыбнулась, а меня чуть не вывернуло.
– А ты?..
– она посмотрела на Раневского, а потом на меня.

Я не нашлась, что сказать, зато этот наглый чмошник - без проблем:

– Я парень Люды.

И в этот момент воздух застрял где-то в районе бронх.

– Друг, - выпалила вслед.

– Парень-друг, - поправил он.
– У нас полная гармония, - и положил руку мне на плечо.

Я сжала все нутро, лишь бы не отбросить ладонь этого гада.

Неожиданно в проеме дверей появился отец.

– Люда?
– он произнес мое имя с изумлением, вот только сомневаюсь, что он был сильно удивлен, увидев именно меня, ведь его взгляд направлялся прямо за мое плечо.

– Папа!
– я поразилась идиотизму происходящего.
– Папа, это Федя - мой парень, - выпалила я неожиданно для себя, - Федя, это мой папа, - протарахтела, как реактивная, надеясь на адекватную реакцию родителя.

– Почему ты не сказала, что приедешь не одна?
– он посмотрел на авто.
– И раньше?

– Все как-то неожиданно получилось, - вновь затараторила я.
– но Федя скоро уезжает. Да?
– с долей угрозы произнесла я, смотря на немного потерянное лицо.

– Зачем же, - папа протянул руку.
– Анатолий Сергеевич.

– Очень приятно.

Федор протянул в ответ и пожал ладонь отца.

– Пусть остается хотя бы на обед. Мать только-только накрыла на стол.

Вероника скрестила руки на груди и зло зыркнула в мою сторону. Я повторила ее движение и точно также уставилась на Раневского. Тот усмехнулся.