– Эй, ты че там?
– мгновенно среагировал хозяин жилплощади.

Но на его оклики мне сейчас было глубоко и сильно... в общем, не до них.

Я оглядывала двор и пространство раскинутого внизу города. Дикая догадка пронзила мозг.

– Раневский, - позвала я парня.
– Где ты, говоришь, нашел меня?

– Я тебя не искал, - резко бросили мне.
– Валялась на окне на лестничной площадке.

На окне. На лестничной площадке.

Я вышла из квартиры Марата и поднялась на пролет, чтоб подышать свежим воздухом. Я помню, как садилась на подоконник, как всматривалась в деревья, раскинувшие внизу свою зеленую листву и... Больше ничего.

– Какой это этаж?

– Что?
– непонятное кряхтение звучало за моей спиной.

Я обернулась на звук, оторвавшись от знакомого вида.

– Какой этаж?

Раневский уже сидел и прикладывал к глазам ладонь тыльной стороной.

– Шестой.

– Шестой, - выдохнула я и покачала головой.
– Шестой...

– Моя голова, - донесся до моих ушей глухой стон, пока Федор поднимался с постели.

Он встал на ноги слегка покачиваясь, словно шатающийся от ветра тростник, все так же не отлепляя от лица рук. Рубашка была ужасно помятой, ремень болтался на бедрах, а на полу валялись знакомые синие туфли. Я перевела взгляд на свое платье и нахмурилась - наверное, и сама выгляжу не лучше.

Раневский немного развел пальцы, сделав щелочки, сквозь которые можно видеть.

– Кофе бушь?

Я пожала плечами, мысленно удивившись его вопросу.

Он перекривил мое движение, явно утрируя мимику, и свел пальцы в козырек, прикрываясь от слишком яркого света.

– Заодно расскажешь, какого монаха ты здесь забыла, - произнес парень утвердительно хриплым ото сна голосом, постоял еще некоторое время, смотря на меня из-под ладони, а после, ни слова больше не говоря, вышел из спальни.

****

Она притащилась на кухню спустя минуту с задумчивым и растерянным видом и, даже не спросив, уселась на высокий стул за барной стойкой.

– Сахара?
– я приподнял одну бровь, выражая и удивление ее свободным поведением, и собственно вопрос.

– Две, - Люда показала на пальцах, не взглянув в эту сторону.

Я вяло затарахтел посудой на кухне, периодически широко открывая глаза, чтобы они не закрылись окончательно, и через несколько минут поставил на стойку две большие чашки с ароматным напитком. В моей содержимое было явно покрепче, взглянуть хотя бы на этот черный цвет, а во второй - слаще. Я с сахаром вообще ничего не пью. Да и сладкое не люблю, это уже с детства.

Все мои бывшие, которых было (слава Богу) не так много, время от времени называли меня извергом, потому что я если и покупал им сладости, то это были либо шоколадки - экстра черные, с максимальным содержанием какао, либо сухофрукты. Но кто из девушек действительно любит чернослив, курагу или изюм? Вот именно.

– Значит, ты меня подобрал, - она потянулась за чашкой и аккуратно протащила ее к себе через всю столешницу.

Не то чтобы я... Нет, хрен там. Я поражаюсь, тупо поражаюсь с ее наглости и непринужденности. Но, честное слово, сил на то, чтобы съязвить по этому поводу, еще не было. Значит, буду терпеть. Пока что.

– Чего так холодно-то?
– девушка внезапно нахмурилась, поежилась и слегка прикоснулась ладонями к чашке с кипятком.

– Кондиционер, - кивнул я на штуковину возле окна и уселся на высоком табурете наискось от Лопуха.
– Собственно, к чему все это... Я так понимаю, ждала ты на том подоконнике не меня.

– Упаси Боже!
– она скорчила смешную рожицу и попыталась отпить, но высокая температура даже не дала ей прикоснуться губами к чашке.

Девушка отставила напиток, грустно на него посмотрела и вздохнула. Я выжидающе на нее уставился, делая большой обжигающий глоток, на что та лишь закатила глаза.

– Я у друзей живу тут. Вышла подышать воздухом, присела на подоконник... И все. Проснулась уже здесь.

Некоторое время я смотрел, не моргая, а после прикрыл глаза и покачал головой.

– Лопух он и в Африке - Лопух.

– Козел.

Я не обратил внимания на ее фырканье - по опыту знаю, что особой угрозы оно не несет. Отпил еще немного (хорошо, что уже привык пить кипяток) и поставил чашку на стол.

– А у тебя к кофе ничего нет?
– вновь удивила меня мадам.

– Коньяк.

– Хм...
– девушка тут же насупилась и чуть ссутулилась.

У нее тихо забурчал живот и она втупила свой взгляд в чашку, делая вид, словно ничего не происходит. Я нервно постучал по столешнице пальцами.

– У меня пустой холодильник. Я дома в последний раз ел...
– я задумался.
– Ни разу.

– Неудивительно, - сухо бросила Люда и, все-таки пересилив страх обжечься, отхлебнула немного ароматной жидкости.

По замершему на мгновение лицу стало понятно - обожглась.