Я не сдержал смешок. Парень, глядя на меня, грустно вздохнул и медленно затянулся.

– У меня в восемь утра смена начинается, а в три - заканчивается. Каждый день.

– А выходной когда?

– В этом-то вся соль, понимаешь, - он сбил пепел с сигареты.
– Сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь и февраль я работаю без выходных.

– Не п**ди, - фыркнул я.

– Не веришь? Вот никто не верит, - обреченно произнес брюнет.
– Приходи в любой день в "Юнону", посмотришь на меня в форме. Как обезьяна там, - он пошатал головой из стороны в сторону.
– Е***ный стыд.

– Я днем сплю, - ответил я, наблюдая, как серебристая тачка приближается к финишу.
– У меня с девяти вечера и до пяти утра.

– Херово.

Я молча согласился.

Давидыч пролетел первым, и постепенно сбрасывая скорость, описал круг на большой площадке при заводе. Сразу же за ним ехал понтёр, и вместо того, чтобы пощадить машину, с визгом притормозил нос к носу с моим порше. Я критически осмотрел передний бампер, которому практически угрожали, и бросил на выходящего из желтянки тяжелый взгляд, который не сулил чуваку ничего хорошего.

– Хай, бургеры, - махнул он рукой, насмешливо ухмыляясь.

Но от тачки не отходил, ссыкло. Отвечать ему желания не было, поэтому мы с Воронцовым в ответ только кивнули.

Бесил он всю обеспеченную братию по полной, к тому же сам парень не знал границ ни личного пространства, ни норм поведения. И называли его поэтому Жуком, уже полтора года как убрав характеристику Навозный. Она подразумевалась сама собой.

В это время как раз подкатил Давидыч.

– Наконец-то!
– он едва ли не ураганом подлетел к нам, радостно протягивая руку.
– Решил показать свою рожу на свет Божий?

– Тебе только Бога вспоминать, атеист хренов, - нарочито возмущенно воскликнул я, крепко пожимая ладонь.
– Мне кажется, или это солнце наконец-то сделало из тебя человека?

– Иди к херам, - довольно хмыкнул парень, опираясь на правую ногу.

Обычно худой бледный Тимоха сейчас выглядел свежее и здоровее. Чуть подправился, подзагорел, даже рыжие волосы выгорели на солнце.

– Ну что, прогревай свой драндулет, - он кивнул за мою спину, довольно лыбясь.
– Если, конечно, не боишься, что после перерыва тебе ничего не светит.

– Я тебя в последний раз вынес вперед ногами, не забыл?

Он закатил глаза:

– Можешь вспоминать теперь это до конца жизни как свое самое большое достижение. Ну что? Просмотришь трассу? У нас некоторые изменения.

– Что за изменения?

– Садись, - Давидыч развернулся, уходя к своему авто.
– Щас покажу.

Ступеньки давались тяжело. Лифт, какого-то хрена, не работал, а мне в выходной, да еще и перед сном столько физической нагрузки не в радость. К тому же настроение находилось на уровне абсолютного ноля.

Задел крыло своего порше. Тем гребанным столбиком в конце трассы, который поставили для усложнения. Вот и стало понятно, куда пойдут мои свободные деньги, блин. Теперь только бы дойти без травм, чтобы на работу завтра в нормальном состоянии выйти. Черт. Хорошо, хоть кроме внешнего вида авто ничего не пострадало.

Поднимаясь на свою площадку, нашарил в кармане ключи, вставил в замочную скважину, два раза обернул. Замок щелкнул, и я потянул за ручку. И как только дверь отворилась, замер с широко открытыми глазами.

От самого входа и до спальни сплошным ковром лежала дорожка из лепестков светлых роз. По краям стояли круглые плоские свечи с давно растопившимся воском. Я с опаской взглянул на ковер - нигде не припалено? Вспомнил, что стою в проходе с распахнутой настежь дверью. Неожиданно из спальни тихо заиграла музыка, что-то из легкой американской попсы. Я в это время нащупал ручку, беззвучно вошел и наконец-то прикрыл это безобразие от чужих глаз.

Сомнений не было в том, кто все это натворил. А вот вопрос "как?" наконец-то посетил мою голову и прочно в ней засел. Свои ключи я никому не давал и даже не собирался - личное пространство на то и личное, чтобы остальные не могли попасть в него, когда им вздумается. Я раздраженно выдохнул и бросил связку на тумбочку.

Из-за открытой двери спальни показалась фигура в красном шелковом халатике.

– А я тебя заждалась, - промурчала брюнетка, потягиваясь, чтобы размять спину.

– И давно ты здесь?
– я мельком посмотрел на настенные часы - полпервого ночи.

– Нет, - она пожала плечами.
– Но шампанское уже не такое холодное, как было два часа назад, - немного игривости в сонном голосе не исправило моего хмурого настроя.

– Как ты сюда попала?
– вопрос прозвучал грубее, чем рассчитывал я сам, но смягчать ситуацию смысла не было. Кое-кто серьезно нарушил правила.