– Расслабьтесь, мой друг, - тихим, доброжелательным тоном произнес он, - то, что вы ощущаете - это правильно. Вы ведь и сами в душе - малыш. Такой же беззащитный. Так же нуждающийся в чьем-то душевном тепле. Не стесняйтесь ваших порывов. Дайте волю вашим слезам.

Последние слова волшебника словно открыли какой-то замок в сердце короля. Он внезапно лишился сил и присел на каменный пол. Голова его опустилась на ладони, и плечи вздрогнули. Еще раз. А в это время старый волшебник обнял короля, словно дитя и тихо нашептал ему те же самые слова, что были сказаны Несмеяну в детстве его советником и учителем. Плотина рухнула. Неплак, поклявшийся никогда никому не показывать своих слез, рыдал в полный голос. Самозабвенно, отчаянно, словно с головой окунулся в страдание. Ему казалось, что зародившееся щемящее чувство перерастает в настоящую боль. Боль, которая усиливается с каждой пролитой слезой. Он потерял счет времени, когда вдруг понял, что слезы иссякают. К тому моменту он чувствовал, как звенело его тело. Как кружилась от плача голова. Но ему самому было почему-то легче. Словно часть боли покинула его.

Король оглянулся и увидел, что рядом никого нет. Все деликатно удалились, оставив его наедине с этим новым переживанием. Разум все еще находился в смятении, и Неплак, переполненный ощущениями, буквально вынужден был вспоминать все то, что когда-то было им забыто. Не обиды, разумеется. А очищающую силу слез. Когда, наконец, он вновь почувствовал себя самим собой, было довольно поздно. Вернувшись в гостиный грот пещеры, король обнаружил на столе пищу, оставленную товарищами специально для него. Съев ее, он пошел умываться, а за тем спать.

Утром король проснулся в обычное время. Но ощущения его были крайне необычны. Казалось, весь мир вокруг стал ярче. Непривычно четкие очертания окружающей обстановки, воздух, насыщенный ароматами наступающей осени, желтые, зеленые и оранжевые листья, все это произвело на Неплака настолько сокрушительное впечатление, что к столу он, сам того не ожидая, вышел прослезившимся.

– Что с вами, мой друг?
– взволнованно обратился к нему Несмеян.

– Аээ... Ничего страшного... Я эээ... Не выспался, - запинаясь пробормотал король, уже внутренне сжавшись, ожидая насмешек.

Но все, сидевшие за столом, смотрели на него с таким пониманием и с такой заботой, что королю стало неловко. Никто не сказал ничего лишнего. Даже молчание было удивительно ПОНИМАЮЩИМ. Однако, сразу же после завтрака все разошлись по своим делам. Несмеян опять пошел любоваться на заячье семейство. Волшебник куда-то увел с собой Яснозора. А Неплак снова вышел на карниз. Он сидел, откинувшись на спину и наблюдал за природой. Он так расслабился, что сам не замечал, как: то грустил, то наоборот, улыбался. То плакал втихомолку. То слегка усмехался от чего-то. Когда, наконец, все собрались за обеденным столом, король вышел к ним легкой, парящей походкой.

– Надо бы закрыть все щели. А то кого-то, неровён час, сквозняком утянет, - чуть сварливо произнес волшебник, наблюдая, как поведут себя его подопечные. Правители переглянулись между собой, и... Улыбнулись.

"Что ж", - подумал волшебник, - "Надо теперь учить их понимать шутки".

Все последующие дни (а их оказалось на удивление немного), волшебник рассказывал нашим героям удивительные истории, в которых, порой, были такие моменты, что правители невольно улыбались. Впрочем, истории заставляли и подумать. Уже после третьей истории, догадавшись, в чем соль, короли не просто улыбались, но, пусть тихо и неумело, смеялись. Следующие дни прошли с большим успехом, как будто смеяться становилось все легче. Наконец, волшебник снова собрал всех в комнате за столом.

– Друзья мои.
– сказал он, придав голосу легкий оттенок торжественности.
– Ваши души и разумы проделали огромную работу. У вас здорово получается и смеяться, и придаваться грусти. Дальнейшее продвижение - дело времени и вашего выбора. Но знайте. Что бы с вами не случилось, эти способности уже никуда не уйдут.

– Стало быть, пора в дорогу, - со вздохом сказал Неплак, ощущая нарастающую грусть.

– Пора, дружище, - ответствовал ему Несмеян, снедаемый подобным же настроением.

– Не знаю, свидимся ли мы еще, - сказал волшебник, - но дух мой и мысли мои всегда с вами.

Он попрощался с ними тепло и сердечно, как отец с повзрослевшими уже сыновьями, благословляя их на самостоятельную жизнь. Да он и был им отцом, в некотором роде. Когда, наконец, они тронулись в путь, то глаза обоих правителей блестели, а по щекам пролегли легкие следы слез.

Впрочем, обратный путь был куда как веселей. Как оказалось, волшебник поведал Яснозору несколько историй, настолько смешных, что к концу похода, правители без труда уже могли хохотать над тем, что казалось им смешным. Впрочем, благодаря этим историям, они и сами, потихоньку начали понимать, как отличить от глупости то, что действительно смешно и весело.

Эпилог

Когда правители вернулись в свои страны, они усилием воли заставили себя выглядеть так же, как и в предыдущие дни. Однако, ровно через неделю, в один и тот же день, в обоих государствах вышел следующий указ: "Отныне гражданам и всем гостям страны, Нашей Высочайшей Волей дозволяется без страха предаваться веселью или грусти, понеже причина для оных появится. Все наказания за веселие или грусть объявляются отмененными. А те же, кто пострадал от оных, немедля из тюрем да казематов должны быть отпущены с извинениями, да еще и золотом вознаграждены в извинение. А ежели кто сверх меры потерял в темницах пребывая, то обязаны управители мест, в коих проживают отпущенные, всячески помогать им наладить жизнь."