Он поднял голову, заметив странную дрожь в ее голосе. Та была почти... неуловима. Но достаточна, чтобы заставить его задуматься.

— К чему это все на самом деле?

А затем он увидел это в глазах Сирен. Темноту, которая запятнала многих до нее. Да, она не привыкла лгать, и сейчас это сказывалось на всем ее поведении. Она лгала ему.

— Не знаю, что ты имеешь ввиду.

— Знаешь, — проговорил Керриган, приближаясь к ней. — Скажи мне.

Он ожидал еще большей лжи от нее.

Но она не начала суетиться. Выпрямив спину, она встретила его взгляд с искренней честностью, которая отличала Сирен с того момента, как они впервые встретились.

— Я слышала, что ты питаешься кровью детей. Что ты съешь и нашего ребенка, как только тот родится.

Керриган фыркнул от абсурдности сказанного.

— Нет, маленькая мышка. Я не нахожу ничего питательного в крови детей.

Он увидел искреннее облегчение в ее зеленых глазах.

— Тогда что бы ты хотел съесть?

В отличие от нее, для него лгать было естественно. Правда была так же чужда ему, как и доверие. Не было никакой необходимости быть честным с ней, и все же садистская часть внутри Керригана, хотела, чтобы Сирен знала правду о нем.

Дать ей точно понять, кем и чем именно он был, и тогда она откажется от всех своих глупых мечтаний о том, что он может защитить ее или ребенка.

Он холодно улыбнулся ей.

— То, что я хотел бы съесть, маленькая мышка, — это жизнь.

Глубокая морщинка прорезала ее лоб.

— Я не понимаю.

— Я знаю, — он обогнул девушку так, чтобы ее спина оказалась прижатой к его груди. Сняв перчатку, мужчина положил свою руку ей на грудь.

— Ты задавалась вопросом, почему мои прикосновения такие холодные?

— Да.

Керриган наклонился вперед и вдохнул особый запах ее волос. Он зажег его кровь сильнее, чем возможность почувствовать тепло ее тела. Ему нужно было лишь слегка сдвинуть руку, и он смог бы поласкать ее грудь...

Керриган отмёл эту мысль, когда сердце Сирен забилось в полную силу под его ладонью. Он мог почувствовать мощь ее жизненной силы. Почувствовать энергию, которая была нужна ему, чтобы восстановить свои силы.

Все что ему нужно сделать — это закрыть глаза, и он смог бы выпить эту энергию из Сирен. Втягивать ее в себя, пока не насытится.

— Чтобы оставаться в живых, — прошептал он ей на ухо. — Я осушаю жизни других, — он наблюдал за тем, как ее соски затвердели под тканью туники, дразня его желание.

— Я все еще не понимаю.

Керриган не смог остановить себя от того, чтобы щелкнуть пальцем по одной твердой вершинке. В ответ она задрожала, но не отстранилась. Он обхватил ее грудь, прижимая девушку еще ближе спиной к себе. Жажда, которую испытывало его тело, была на втором месте после жажды к ее жизни.

Демон внутри него пробудился и хотел ее. Единственным, что сдерживало его, был мужчина, который не хотел ее смерти. По крайней мере, не сейчас.

Керриган заставил себя вернуть руку обратно в ложбинку между ее грудей, прямо над сердцем.

— Я питаюсь сущностью других.

Сирен ахнула, когда ощутила острую боль, уколовшую прямо в сердце. Она попыталась отодвинуться от Керригана, но он удерживал ее на месте.

Он прижался своей колючей щекой к ее и впервые его тело было теплым.

— Ты должна почувствовать этот поток, маленькая мышка. Ощущение чьей-то жизненной силы, проходящей через тебя, дающей силу тебе, — он уткнулся носом ей в шею, перед тем, как убрал от нее свою руку. — Я живу, питаясь силой этой человеческой сущности. Энергией, которая проходит через сердце. Я буквально втягиваю ее в свое тело, чтобы прокормиться.

— И что же случается с тем, от кого ты пьешь эту энергию?

— Если это человек, то он умирает. Если адони, то они могут выжить. По крайней мере, такое возможно.

Она изумилась его жестоким словам.

— Ты убиваешь людей и крадешь их души?

— Нет, маленькая мышка, души мне не нужны. Отдай их своему богу или дьяволу. Меня не волнует кому. А что касается смерти... лучше они, чем я.

Ошеломленная его признанием, она повернулась в его руках. Но прежде чем смогла заговорить, услышала громкий шелест крыльев. Темная тень появилась позади окна за мгновение до того, как три горгульи влетели в комнату.

В девушке смешались ярость и страх. Как они преодолели его щит?