Бреа сощурил глаза, глядя на мужчину. Бог знал, что он лжет и, взглянув на Блэйза, Керриган понял, что мэндрейк тоже знал об этом.

Глаза Сирен, смотрящие на него, были наполнены болью. Девушка доверяла ему и Керриган ненавидел, что приходится разрушать ее доверие.

— Почему ты не хочешь взять меня с собой?

Мужчина наслаждался мягкостью ее руки в своей. Это была маленькая ручка, но в ней таилась неведомая сила, способная потрясти его до основания. Заставить его делать то, чего он не делал прежде. Заставить его заботиться о ком-то, хоть он и знал, что должен уйти.

Глубоко вздохнув, Керриган сделал то, что делал лучше всего. Он солгал.

— Я не могу, Сирен. Тебе потребуется сопровождающий через завесу, а я отдал свой ключ горгульям.

В ее зеленых глазах вспыхнуло воодушевление.

— У меня есть ключ.

Керриган был ошеломлен, когда девушка вытащила медальон из-под красной туники и протянула ему. Он сжал челюсть, чтобы та не отвисла от удивления.

— Откуда ты его взяла?

— Моя мать дала мне его во сне.

Теперь это было интересно, и будь у них больше времени, он бы расспросил ее об всем подробнее. Но наличие у нее амулета ничего не меняло. Это только укрепило его решимость.

— Тебе все равно нужен Бреа, чтобы познакомить со всем в Авалоне и убедиться, что с тобой ничего не случится.

— Но почему ты не идешь?

— Я должен сходить и забрать твой ткацкий станок прежде, чем это сделает Моргана… если она еще этого не сделала. Иди с Бреа, а я присоединюсь к вам в Авалоне как можно скорее.

Керриган поднялся, Блэйз в это время переместился туда, где они сидели.

— Присмотри за ней, — сказал он мэндрейку. — Мне нужно переговорить с Бреа с глазу на глаз.

Блэйз кивнул, одновременно с протестом Сирен. Девушка приподнялась с места в стремлении последовать за ним.

— Я сейчас вернусь, — пообещал Керриган, аккуратно толкнув ее обратно на сиденье.

Она угрожающе сузила свои зеленые глаза на него.

— Лучше бы тебе сдержать свое обещание, милорд.

Обхватив ее нежные щеки ладонями, Керриган склонил голову и запечатлел поцелуй на губах девушки, прежде чем отойти с Бреа, чтобы Сирен не смогла их подслушать. Они припарковались недалеко от небольшого пастбища, где паслись несколько коров и маленьких телят. К счастью, поблизости не было других машин которые могли бы заметить их необычные одежды или поинтересоваться, ничего ли у них не сломалось.

Но это лишь дело времени. Им необходимо как можно скорее убраться отсюда, до того, как кто-нибудь остановится и начнет задавать вопросы. Или еще хуже — Моргана вновь отыщет их.

— Ты что-то говорил про меч? — подсказал Бреа, как только они покинули фургон.

Керриган кивнул, прикрыв дверь и удостоверившись, что Сирен их не услышит.

— Обещай мне, что лично будешь защищать ее, и взамен я отдам тебе меч.

Бреа все еще не выглядел убежденным в его искренности.

— Чувствую здесь присутствует некое “но”.

Бог был проницательным, но учитывая его статус и обстоятельства рождения, это было неудивительно.

— Дай мне слово, что, когда мой ребенок будет достаточно взрослым, меч перейдет ему или ей.

— Это всё?

Керриган кивнул.

Бреа недоверчиво вскинул бровь, казалось, он все еще не верил своим ушам.

— Ты вот так просто доверишься моему слову?

Керригану тоже было сложно поверить в это. Но у него не было другого выбора. Это — лучшее, что он мог сделать для Сирен и их малыша.

— Если ты поклянешься богиней Дану, да. Я знаю, что тогда у тебя не будет иного выбора, кроме того, чтобы сдержать свое слово.

Бреа нахмурился. Он подошел ближе к нему, будто ощутив что-то необычное.

— Что-то изменилось в тебе?

Керриган отошел от него, почувствовав себя не комфортно от пристального внимания бога.

— О чем ты говоришь?

Бог склонил голову, как будто изучая неизвестный объект.

— Ты не тот, кем был, когда я впервые попытался у тебя забрать Калибурн в Страже Радости.

Эти слова подстегнули раздражение мужчины. Он не любил, когда его эмоции были для кого-то настолько очевидны. Он не хотел, чтобы кто-то знал о его слабости, испытываемой к женщине незнатного происхождения, которая не должна ничего значить для него.

— Не будь идиотом. Ничто во мне не изменилось. Каким был, таким и остался.

Бреа лишь еще больше нахмурился. К удивлению, бог усомнился в его высказывании.

— Если я заберу Калибурн, ты же понимаешь, что снова станешь смертным. Ты лишишься сил.