— Красиво, — пробормотала Рапунцель, не сдержавшись.

— Это я нарисовала, — отозвалась зависшая в дверном проеме Тромпея, посмотрев на гостью и на секунду ухмыльнувшись. — Хороших снов, Стеблелаз, — нежно промолвила она, порхая по сфере. — Если Мудрейшая попозже захочет тебя увидеть, я за тобой прилечу. — Фея потерлась кончиком носа о нос Джека, и его щеки залил румянец.

— Хорошо, — произнес он. — Значит, еще увидимся.

Тромпея выпорхнула из расписной сферы и, легко коснувшись крылом двери, закрыла ее.

Последовавшее молчание оказалось весьма кстати. Джек принялся уплетать свой ужин, тогда как Рапунцель забралась на кровать у окна. Комната была достаточно большой для двоих, но ее волосы определенно следовало считать третьим жильцом. Поскольку положить их было некуда, а распутать тоже не получалось, Рапунцель спустила всю влажную массу волос в окно и смотрела, как они падают вниз, в красную траву. Она села, с некоторым неудобством прислонившись к изогнутой стене, вытянула ноги на кровати и закрыла глаза.

— А-и-а? — с набитым ртом спросил Джек несколько минут спустя. Проглотил пищу и повторил: — Как дела? Ты в порядке?

— Нет, благодаря тебе, — горько ответила Рапунцель, открыв глаза. — Это ты притащил меня сюда.

Джек вытер рот.

— Мне пришлось, — сказал он. — Но, клянусь, я понятия не имел, что они так грубо с тобой обойдутся. Ты что, и есть не будешь?

Рапунцель свесила ноги и посмотрела на еду, которую феи оставили на столике между двух кроватей. Ее желудок громко заурчал. Осторожно она понюхала содержимое ложки, похожее на мясное пюре. Еда пахла странно, но не плохо, а Рапунцель была слишком голодна, чтобы долго раздумывать. Она жадно набросилась на еду, набив полный рот.

Пару мгновений спустя желудок запротестовал, и Рапунцель упала на колени между кроватями. Рот ее открылся, все тело напряглось, и еда, которую она успела проглотить, выплеснулась на пол у ног Джека, забрызгав его сапоги. Он вскрикнул и вскочил с места.

— Ты не можешь есть стряпню фей. Прекрасно. — Джек поднял один сапог, затем другой и скривил губы. — Ну, теперь они долго вонять будут, — пожаловался он. — Не могла отвернуться в другую сторону?

Рапунцель продолжала безвольно лежать на полу, не в состоянии ответить. Ее никогда прежде не рвало.

Слезы потекли у нее из глаз, казалось, уже в тысячный раз за этот день.

— Не реви, — попросил Джек. — Тебя всего лишь стошнило, только и всего.

Но Рапунцель продолжала плакать.

— Сегодня м-мой д-день рождения, — умудрилась выдавить она. Только об этом она могла думать. Ей следовало быть дома, с Ведьмой, есть праздничное угощение и распаковывать подарки. А вместо этого она в слезах и рвоте, а вокруг ненавидящие ее феи.

— День рождения? — удивленно переспросил Джек. — Почему ты ничего не сказала?

— Я д-думала, что к этому моменту уже буду д-дома.

Джек промолчал, ухватил Рапунцель за подмышки, помог подняться на ноги и усадил на кровать.

— Я этим займусь, — сказал Джек, глядя на испачканный пол. — Ложись.

Она подчинилась. Кровать была более жесткой, чем дома, а над головой не было балдахина — только рисунки Тромпеи. Повернувшись набок, Рапунцель закрыла глаза.

Она слышала, как маленькая дверь сферы пару раз открывалась и закрывалась. Джек что-то бормотал себе под нос, пока мыл пол, а потом все стихло. Когда дверь в очередной раз открылась, Рапунцель уже почти заснула. Джек похлопал ее по плечу, и она подскочила.

— Хочешь получить свой подарок? — спросил Джек.

Рапунцель перекатилась на спину и посмотрела на него.

— Подарок? — неуверенно переспросила она. — Но ты же не знал, что у меня сегодня день рождения!

Джек протянул Рапунцель ее розовый носовой платок, который завязал в виде свертка.

— Ты отдаешь мне что-то, что и так мое? — Она еле слышно вздохнула. — Что ж, спасибо. Наверное.

— Нет, глупая, — возразил Джек. — Открой его. — Он поднес сверток ближе, и тот задрожал и затрясся. Внутри, в платке, что-то было — что-то темное и прыгучее.

— Я не хочу его открывать!

— Тогда я. — Джек развязал узел, и Рапунцель приподнялась на локтях. Когда платок раскрылся, она уставилась на нечто в руке Джека.

На его ладони сидело на корточках мокрое зеленое маленькое существо с более темными пятнами по коже. На передних лапках было по четыре забавных пальчика с шишками на концах; колени торчали в разные стороны; линия рта была длинной и нечеткой; вместо подбородка — круглое желтое брюшко; а золотистые глаза — большие, круглые, блестящие, с яркими черными зрачками.