Ольга, уже готовая разреветься, мелко замотала головой.

– Да даже если бы и умела... У тебя элементарно высоты бы не хватило!

Рядом из кресла как кобра надуваясь яростью стала подниматься Натин чтобы остановить разбушевавшегося Григория. Ольга уже откровенно плакала. Василий понял, что братец явно переборщил.

– Короче...
– уже совершенно иным тоном и тихо заговорил Григорий.
– На месяц отстраняешься от полётов.

– Но...
– попыталась что-то вставить Ольга.

– НА ДВА МЕСЯЦА!!!
– вдруг снова взорвался Григорий.
– Пока не поймёшь что такое дисциплина! Мне мёртвые пилоты не нужны!

С этими словами Григорий резко развернулся и направился к выходу. Молча обогнул растерянного Василия и скрылся за дверью.

Натин, уже поднявшись в полный рост хмуро посмотрела на всё ещё стоящего как столб Василия. Тот только и нашёлся что развести руками. После смущённо пробормотал.

– Я тоже очень сильно испугался за Ольгу... Всё было действительно очень страшно.

Натин бросила взгляд на уже совершенно раскисшую Ольгу и незаметно дала Василию жест удалиться. Василий тяжко вздохнул, поклонился, извинился и тоже покинул помещение.

Некоторое время было слышно только горькие всхлипывание до глубины души обиженной Ольги.

Натин, поколебавшись, подошла к ней и обняла за плечи.

– Я... Я же для него старалась! Я хотела как лучше!
– сквозь всхлипывания сказала Ольга.
– Я... хотела быть как Мэри!...

– Он беспокоится о тебе, Ольга!
– тихо сказала Натин.
– Он сильно испугался тогда, что ты можешь разбиться.

– Да?...

– Да!

Потихонечку всхлипы начали стихать. Ольга уже не размазывала слёзы по щекам, а полезла за платком. Это был хороший признак.

– А если ты хочешь быть как Мэри... ты будешь как Мэри.
– Учись у неё.
– также тихо добавила Натин.
– помнишь, как она, чтобы избегнуть бед всё просчитывала? Делай также. И ты будешь. Я верю!

******

– Скверно получилось!
– мрачно буркнул Василий, заходя в номер.

– А было бы лучше, если бы она убилась?
– крайне ядовито заметил Григорий.

– Я не об этом...

– А о чём?!!

– Она хотела, как лучше. Старалась. А получилось, что чуть всё не испортила.

– Своей смертью, чуть не испортила!
– сказал Григорий как выплюнул.

Затем, после тягостного молчания, добавил.

– Надо бы всем нашим авиаторам, пилотам внушить... что если до сих пор у нас не было катастроф, то это не повод для благодушия. Приеду в Питер... Всем хвосты накручу! И... парашюты нужны...

– Будут!
– с готовностью отозвался Василий.

– ...Но на такой высоте, каковой Ольга кульбит откаблучила... Парашют не поможет. Не успеет выпрыгнуть.

Снова повисло тягостное молчание. Каждый сознавал, что сегодня, беда их обошла стороной. Но была СЛИШКОМ близка. Наконец не выдержал Василий.

– Жлобизм всё это, братец! Все эти аэрошоу... И всё, что мы тут делаем на публику.
– сказал он.

– Да я сам понимаю, что жлобизм...
– мрачно ответил Григорий, - Но это же... Что-то типа мести этому миру, что нас поймал и не выпускает.

Сказано было хоть и мрачным тоном, но видно Григория таки отпустило. Он хоть и злился ещё на Ольгу, грубо нарушившую его инструкции и указания, но всё же...

– Лучшая месть будет его переделать по-своему.
– грустно заметил брат.

– А этот жлобизм и есть... в некотором смысле переделка.

Василий усмехнулся.

– В каком это смысле "переделка"?

– А в прямом!
– постепенно распалялся Григорий.
– Мы тут накачиваем своё ЧСВ, создаём вокруг себя ореол таинственности чуть ли не мистической. И ожидание чего-то эдакого. Одни будут бояться, другие верить, и все будут ожидать, что мы сделаем нечто... Невозможное. И вот ради этого права делать невозможное, и чтобы никто не цеплялся... Ты тогда правильно заметил -- стоит стараться. А то, что после кто-то... Или мы сами... назовут наше поведение жлобизмом... да и...

Григорий витиевато выругался.

******

Дня два Ольга ходила надувшись, с красными глазами. Пряталась почти ото всех. Особенно от чужих.

Но настал день, и утро, когда в их номер аккуратно, но настойчиво постучали. Натин уже научилась различать братьев по тому, как каждый стучит. Так что и на этот раз она оказалась права.

– Василий пришёл. Новости принёс.
– сказала она за секунду перед тем, как дверь открылась.

Василий действительно выглядел сияющим и с большой папкой под мышкой. Весь его вид говорил, что что-то его очень сильно развеселило и он спешил поделиться этим со всеми.