– Нет.
– сказала Натин. Последнее предположение Верна её слегка рассмешило.
– Я хочу "проспонсировать" ваше здоровье.

– О! Могу вас уверить, что братья Эсторские это уже сделали. Я очень благодарен, но я уже сейчас чувствую себя неизмеримо лучше, чем ранее. Их лекарства меня буквально оживили!

– Они сделали много. Но не столько, сколько могу сделать я. Дайте руку.

– Хм! Так вы врач?

– Не только...
– сказала Натин, доставая из своей сумочки блестящую коробку.
– Я дам вам лекарство, которое у нас... называется "восстановитель"...

– А это где "у вас"?
– Тут же живо заинтересовался Верн, так как почувствовал, что Натин снова "проговорилась". Но руку протянул.

– "У нас", это у нас.
– лукаво ответила Натин. Она ловко расстегнула манжет рукава рубашки и взяла писателя за запястье. Нахмурившись изучила его предплечье и удовлетворённо кивнув каким-то своим мыслям полезла в коробочку.

На свет появился некий цилиндрический прибор, один конец которого она прижала к еле заметной вене на руке писателя. На цилиндре тут же зажглась изумрудно зелёная полоска, которая медленно стала сокращаться. Когда она сократилась до нуля, Натин оторвала прибор от руки пациента и спрятала его в коробке. Ни до, ни во время, ни после процедуры, Верн ничего не почувствовал. Хотя на руке, там, где цилиндр был прижат к телу, осталась еле заметная красная точка.

– Это прибавит вам жизни. Восстановит много из того, что в вашем организме разрушила болезнь. И многие из текущих болезней уберёт.

– Звучит очень обнадёживающе...
– растерянно сказал Верн, разглядывая красную точку у себя на сгибе локтя.

– Вы сами это скоро почувствуете. Но! То, что я вам сделала -- секрет от братьев. Они боятся вводить запредельные технологии. И правильно боятся. Сверхтехнологии ускоряют технический и научный прогресс. Что резко приближает катастрофу. Вот поэтому, так сильно нужен гуманизм. И крах системы, что выстроена в Европе и Америке. Той системы, в которой главное не человек, а деньги.

Звучало это как-то слишком пафосно. Но Верн решил не обращать внимания на эти "красивости речи". Ведь у Натин были явно свои представления о реальности, которые она выражала как умела.

– И только после краха той системы, можно будет получить сверхтехнологии?
– вопросил он.

– Да.
– сказала как отрезала Натин.

– Как-то нехорошо получается.
– погрустнел Верн.
– Негуманно. Ведь сколько можно спасти людей этими технологиями. Вы любезно спасли меня...

– А также и убить.
– заметила Натин.

– Что вы имеете в виду?

– Пожалуй поясню подробно... для вашей книги пригодится... Самое простое -- любое лекарство есть также и яд. Но даже это - мелочь. Ведь если вы будете знать, глубинные механизмы процессов, которые происходят в человеческом организме, то вы также будете знать, как их пустить на зло человеку. Знание подобных вещей, одному негодяю будет давать огромные преимущества в конкурентной борьбе с другими. И если этот негодяй целое государство, то беда будет всем окружающим. То же самое - знание глубинных сил материи. С одной стороны вы получите возможность летать к звёздам. С другой, - чудовищное оружие, выжигающее жизнь на целых континентах. В войне такие знания будут применяться в первую очередь. Так, будет происходить до тех пор, пока человечество не преодолеет конкуренцию и ликвидирует её. В противном случае конкуренция ликвидирует само человечество.

– Но почему именно я, да ещё и в тайне от братьев?

– У меня есть причины... Они один раз оказали мне очень большую услугу. И книга за ними... Теперь мой ответный ход.
– лукаво глядя на писателя ответила Натин.

Верн мысленно быстро пробежался по содержанию тех книг братьев, что он уже прочитал. И тут его осенило.

– Так та книга, что "Вендетта по-корсикански" про вас?!!

– Почти. Вы верно догадались. В той книге много вымысла, про корсиканку, которой на самом деле не было. Я не корсиканка. И было всё далеко не так. Не было интриг и всего прочего, а было банальное похищение. Из которого мне пришлось вырываться с боем.

– Так это вы графа?!!...
– Верн уже с каким-то полумистическим страхом созерцал свою собеседницу. Однако та ответила спокойно. И даже с некоторой скукой.

– Да. Проткнула сердечную мышцу графа лично я. И слуг извела тоже я. Они все давно не были людьми. Даже зверями их нельзя назвать. Все безумны...

– Но в книге говорилось, что вы спасли много женщин из рабства...

– Это так. Действительно так было. Кстати, Паола тоже из них. Она попала в плен к графу практически одновременно со мной. И помогла мне. Меня когда поймали, связали и бросили в общую тюрьму где содержались все наложницы графа. Но пока не пришли за мной, Паола помогла мне освободиться от пут...

– ... А дальше было как в книге!
– вдруг весело закончила Натин.

Верна от этого передёрнуло. Он вспомнил кровавые описания бойни в замке. Облик этой мадемуазель никак не вязался с образом хладнокровной убийцы. Впрочем... Она сказала, что они уже не были людьми... Да и вообще она не производила впечатления изнеженной рахитички, которых вокруг, среди детей лавочников,и особенно знати, было немерено.

– - Восход чёрного солнца