— Ректору, Осмольду Дегероку.

Паршивый щучий сын, подумал Тобиус, выдыхая стайку дымных мотыльков, ты следишь за мной давно и внимательно.

— Давайте ваше послание.

— Решили, оно у меня при себе?

По лицу Тобиуса расползлась не предвещающая ничего доброго препоганая ухмылка.

— Я знаю, что оно у вас при себе, господин Фортуна, потому что я знаю таких волшебников, как вы.

— Каких же?

— Волшебников в лучших традициях.

— Неужели я вас чем-то обидел?

— Ничуть, скорее оправдали ожидания. Я стану вашим послом, но сделаю все так, как мне будет сподручнее.

Или так, как получится, додумал Тобиус про себя. В его протянутой руке появился запечатанный свиток, намотанный на основу — нефритовую палочку. Воспользовавшись Истинным Зрением, маг отметил солидный набор защитных чар, которые открыто сулили мучительную смерть чужаку, сломавшему печати. Пальцы левой руки сжались, татуировка на ладони неярко вспыхнула, и свиток исчез.

— Спасибо за оказанное доверие, — сказал серый магистр, поднимаясь с менгира и отряхивая плащ сзади. — Кстати о доверии, как там ваш помощник? Когда я вытаскивал его из Сердцевины, он неважно выглядел, мне даже показалось, что он перегорел.

— Штербен выжил и сейчас окружен лучшими целителями Гильдхолла. Я и сам только-только встал на ноги, а за всеми делами совершенно не было возможности наведаться к нему.

— А вот я бы не отказался. Хочу показать ему один любопытный артефакт.

Фортуна пожал плечами и обошелся парой слов для провеса портала. С такой легкостью на памяти Тобиуса этого еще никто не делал.

— Чар Тобиус, подумайте на досуге о том, что, помогая мне, вы участвуете в написании истории. Возможно, именно ваша помощь окажется критически важным фактором, который сформирует будущее этого мира.

Серый маг спрятал трубку в сумку, зажал одну ноздрю и совершенно беспардонно высморкался через другую.

— Слишком большие величины для того, кто и собственную историю не способен писать. Всего наилучшего, господин Фортуна.

Тобиус перешел из леса прямо в одну из четырех вершинных башен, и его появление насторожило нескольких волшебников со знаками "Любимцев Фортуны" на одеждах.

— Сегодня все носят черное, почему вы в повседневном? — нагло спросил он, чем смутил местных.

— Так мы… не…

— Я ищу Штербена, господин Фортуна позволил мне его навестить.

Отчего-то решив не подвергать его слова сомнению, члены гильдии указали путь, и вскоре Тобиус встретился с очень толстым длинноносым волшебником, чей гладко выбритый череп покрывала запутанная вязь охряных завитушек. От него пахло лекарственными травами, а теплая успокаивающая аура выдавала целителя, причем весьма сильного.

— Проведать? — переспросил толстяк. — Пожалуйста, но что толку, если он до сих пор не пришел в себя.

— До сих пор?

— Да. Беда с этими некромантами, многие целебные чары действуют на них противоположным образом, приходится осторожничать и работать в треть силы.

— Знакомая проблема.

— Не знаю даже, как его вернуть, — не слушал Тобиуса целитель, прямо во время речи погрузившийся в собственные размышления.

Решив оставить его наедине с самим собой, серый маг вошел в процедурный покой, где обнаружил Штербена, лежавшего в каменной ванне, наполненной изумрудно-зеленой жидкостью. Сильно пахло смесью различных трав бальзамирующегося свойства. Магистр пододвинул к ванне табурет, уселся, прикрыл глаза и раскинул вокруг бесчувственного сеть своих диагностических чар.

Когда Тобиус вытаскивал его и Ворону из Сердцевины, Штербен уже потерял сознание от перенапряжения. Он очень глупо поступил, проведя второе поднятие без ритуалов, хотя, возможно, этим и спас всех. Серый маг с содроганием и стыдом вспоминал, какая безрассудная решимость владела им тогда, как он готов был рискнуть жизнями тысяч ради жизни… кого? Девки, чью голую задницу хлестал дубовым веником в бане? Если кто-то узнает об этом, то он, Тобиус, совершит самоубийство из чувства стыда, ибо истинные маги не могут поддаваться столь низменным страстям, это позор.

Серый волшебник вздрогнул и открыл глаза, стал опасливо озираться. В помещении, где кроме него и бесчувственного некроманта никого не было, на Тобиуса кто-то посмотрел, и взгляд этот приласкал кожу призрачным, почти неосязаемым касанием. Травяной запах уступил набирающему силу трупному зловонью. Магистр без промедления вскочил и занял оборонительную стойку — столь резкая смена обстановки могла свидетельствовать о присутствии рядом некой сущности, которую даже глаз мага не мог распознать, но, усилив приток крови к глазным яблокам, Тобиус все-таки увидел.