— Ему надо было слиться с толпой, а не играть клоуна на детском утреннике, — буркнул в мою защиту Моран. — Студент, осторожнее надо быть.

Наземникус, достав из кармана брюк латанный-перелатанный мешок, машинально смахнул в него канделябр, стоявший на тумбе и, махнув своему подельнику, принялся шарить по комнате в поисках сейфа или хотя бы какой-нибудь банальной заначки.

Меня выставили из комнаты, стоять на стреме. Понятия не имею, с чего эти доморощенные грабители решили, что неземные богатства Тервиллигеров стоит искать в первой попавшейся комнате, через окно которой они влезли в дом, но мое дело было стоять на стреме и вежливо улыбаться гостям, делая вид, что я один из приглашенных. Что самое интересное, перед самим хозяином поместья играть роль гостя не надо было: полтора часа назад я, одетый как истинный благородный джентльмен, беспрепятственно вошел внутрь, а лорд Тервиллигер, явно приняв меня за очередного важного гостя, приветственно пожал мне руку и предложил бокал шампанского.

Понятия не имея, что выйдет из этой сомнительной операции, я вышел было в коридор, как нос к носу столкнулся с весьма симпатичной ведьмой лет эдак тридцати с лишним.

Белокурые волосы женщины были собраны в высокую прическу, украшенную опаловым гребнем. Великолепное платье из золотистого атласа, расшитого блестящими стразами (а может и настоящими бриллиантами, кто знает этих аристократов), в свете люстры, казалось, излучает самое настоящее свечение.

Я настолько засмотрелся на поблескивающие камни, украшающие декольте этой леди, что на мгновение забыл о том, что я вообще здесь делаю. Наконец, услышав, как в гостевой комнате, из которой я только что вышел, что-то грюкнуло и кто-то смачно матернулся, я, словно отрезвев, с силой дернул на себя дверь, закрыв ее плотнее, и, прижавшись к ней, замер в этой нелепой позе.

Леди вскинула изящные брови и чуть улыбнулась.

— Вы заблудились, сэр? — спросила она мягким голосом.

— Есть немного, — брякнул я.

— Вам на этаж ниже, — улыбнулась ведьма. — Я проведу вас…

— Да мне и здесь нормально, — еще сильнее прижавшись к двери, заверил я, даже не думая о том, как тупо сейчас выгляжу.

За дверью опять что-то грюкнуло.

«Мерлин, кто учил вас воровать?» — мысленно простонал я.

— Что там? — поинтересовалась леди, просунув было руку к дверной ручке, но я, мигом закрыв ручку своим телом, нервно улыбнулся.

— А что там?

Ведьма хищно сузила голубые глаза.

— Тогда что вы там делали, а, сэр? Неужто ваша дама сейчас скучает внизу, пока вы шаритесь по комнатам?

— Я без дамы.

Зря я это сказал.

Очень зря.

Ал, лучше бы ты вообще не говорил.

Ведьма, сцапав пальцами лацканы моего пиджака, задорно огляделась по сторонам, проверяя, не забрел ли в этот коридор еще какой-нибудь гость, и, убедившись, что мы одни (ну как одни, за дверью шарились незадачливые воры), впилась своими алыми губами в мои.

«Помогите, насилуют!» — не будь мой рот занят, завопил бы я на все поместье.

И еще не знал, насколько я прав.

Распахнув двери той самой гостевой комнаты, леди толкнула меня внутрь и я, на ватных ногах перецепившись через порог, рухнул на оббитую бархатом софу, а женщина, приняв это за ответный жест, закрыла дверь на замок и, расплывшись в улыбке, повернулась ко мне.

Судя по тому, что дама не подняла жуткий визг, горе-грабителям хватило ума и сноровки где-то спрятаться, стоило им услышать скрип двери.

Инстинктивно повернув голову в сторону платяного шкафа с подозрительно приоткрытой дверцей, я, казалось, поймал взгляд перепуганного до мертвенной бледности Морана.

— Бегите, глупцы, — едва слышно прохрипел я, услышав страшный звук: звук расстегивающейся молнии.

Роскошное платье упало на ковер, а моя «насильница», преспокойно переступив через него, уже тянула свои загребущие наманикюренные ручищи к моему невинному юношескому телу.

— Женщина, я сейчас закричу.

— Не сомневаюсь. — Кажись, с меня слетела рубашка.

Тихий хлопок откуда-то со стороны платяного шкафа оповестил меня о том, что мои коллеги благополучно трансгрессировали, скорей всего в другую комнату, из которой можно было что-либо вынести.

«А вообще, какого хрена?» — подумал я, поняв всю неизбежность. — «Радуйся, Ал, радуйся!»

И, отважно поцеловав эту похотливую незнакомку, окунулся в доселе незнакомый мне мир плотских утех.

Не знаю, сколько это длилось, не знаю, почему в итоге я минут пятнадцать после свершившегося не мог понять, что вообще происходит, понятия не имею, успели ли натырить что-то Наземникус и Моран, но когда я открыл глаза, то обнаружил, что ведьма, уже одетая в платье, поправляла длинные бриллиантовые серьги перед небольшим зеркалом.

Не сказав ни слова (вот уж немногословная дамочка), она, склонившись над софой, коротко, но страстно поцеловала меня и, одернув подол платья, как ни в чем не бывало вышла в коридор.

— Это что вообще было? — не удержался я.

Наскоро одевшись, я, выждав несколько минут, вышел следом и, только подумал о том, что не знаю, какую комнату обчищают Наземникус и Моран, а поэтому не знаю, с какой стороны прикрывать их тыл, успел было запаниковать, как увидел низкорослую фигуру Наземникуса рядом с парадной лестницей.