— К сожалению, это не может ждать.

Она устало вздохнула.

— Дочка через час пойдет спать. Если вы хотите, чтобы во время разговора ее не было рядом, тогда придется подождать.

— Согласен.

Не сказав больше ни слова, Гейл повесила трубку.

Маура ожидала, что у Стилвеллов к этому времени все стихло. Куда там! Дом был похож на вокзальный перрон, откуда только что, высадив пассажиров, отошел поезд. Кажется, здесь собрались все женщины Фезербриджа. Но и мужчин было достаточно. Они столпились в холле, покуривая и обсуждая футбольные новости.

Эдиту Форрестер найти было несложно. Она хозяйничала на кухне, рядом со шкафом для посуды. Стол был заставлен грязными тарелками. Когда Маура вошла, внимание группы женщин, одетых в траур, было приковано к Эдите Форрестер.

— Это было так грубо и неприлично, — первое, что услышала Маура, и мисс Форрестер ей улыбнулась. — Он никакого права не имел так разговаривать со мной. Я же просто хотела помочь.

Женщины сочувственно зароптали. Маура подняла руку.

— Я могу поговорить с вами?

Мисс Форрестер замолкла, внимательно посмотрела на нее, поджала губы и кивнула.

— Хорошо. Вы тогда были очень милы. Мы поговорим.

Она поправила кружевной воротник и начала пробираться к выходу.

Маура направилась было за ней, но ее рукав поймала чья-то жилистая рука, вся в венах.

— Ну и что из того, что она хотела взять ребенка? Что, за это надо сразу убивать?

Маура осторожно высвободила руку и, бормоча какие-то слова, которые ничего не значили, сделала попытку выйти из комнаты.

Чей-то голос сзади вдруг пробасил.

— А почему вы здесь? Почему не занимаетесь своей работой?

Со всех сторон ее сжимали тела. Две женщины загородили ей выход. Сзади кто-то произнес:

— Вы арестуете ее? Когда вы арестуете ее? Такая женщина не должна гулять на свободе.

— Наши мужчины говорят, что…

— Может быть, нам самим что-нибудь предпринять, пока полиция бездействует?

Ну, это уже слишком. Расставив для устойчивости пошире ноги и сосчитав до трех, Маура повернулась кругом. Женщины подались назад и под ее взглядом замолкли.

— Мы никого не собираемся арестовывать, потому что некому предъявить обвинение. — Слова ее повисли в воздухе. — Обвинение можно предъявить только, если есть доказательства. Вы все, наверное, провели немало времени у своих телевизоров и должны быть знакомы с этой несложной на первый взгляд процедурой. То, что вы сегодня слышали, это не более чем слух. А на основании слухов в этой стране, слава Богу, никого арестовать нельзя. Помните, сегодня вы требуете арестовать ее, но завтра кто-нибудь может потребовать арестовать вас. Так вот, если вам больше нечего сказать, то я прошу обратить внимание на семью, ради которой вы здесь сегодня собрались.

Она оглядела притихших женщин, повернулась и вышла.

— Мисс Форрестер, — начала Маура, — мне очень неприятно вам это говорить, но вы ведете себя неправильно. Очень неправильно. Во-первых, единственное, что у нас есть, это ваше устное заявление, будто Лиза хотела учредить над ребенком опеку. Во-вторых, даже если она кому-нибудь об этом и сказала, это еще не доказательство того, что предпринимала в этом направлении какие-то действия. И уж тем более это не означает, что миссис Грейсон — зная, что все права на ее стороне, что любой суд признает подобные намерения Лизы абсурдными, — в холодное декабрьское утро сядет на велосипед и отправится душить Лизу, как гуся под Рождество.

Может быть, и не следовало так резко говорить, но Маура рискнула. И кажется, не ошиблась.

— О детектив Рамсден, что за ужасные слова вы произносите в доме, в котором траур! — Голубые глазки мисс Форрестер блеснули. — Пойдемте в гостиную и поговорим там.

Войдя в гостиную, мисс Форрестер шуганула оттуда троих подростков, развалившихся на диване. Затем села и пригласила сесть Мауру.

— Я думаю, вы правы, — начала мисс Форрестер. — Не следовало им говорить. Мне доверили тайну, а я рассказала о ней не только полиции, но и половине Фезербриджа. — Несмотря на эти слова, очень расстроенной она не выглядела. — Просто старшему инспектору не надо было так со мной говорить. Это все из-за него.

Маура понимающе кивнула, считая, что женщина в данном случае права.

— И тем не менее, мисс Форрестер, если вы будете вести себя более осмотрительно, то окажете нам большую помощь, и Лизе тоже. Нам очень нужна помощь. Но не суд Линча. Как раз этого бы мы хотели избежать.

— Суд Линча? — Мисс Форрестер выглядела по-настоящему удивленной. — Вы думаете, эти женщины способны на суд Линча? Дорогая, вы ошибаетесь. Мы все глубоко верующие.

— Может быть, не именно эти дамы, мисс Форрестер, но слух в пределах кухни не удержишь. И никто не знает, что случится, когда он начнет гулять по улицам. С секретами надо обращаться очень осторожно. Вы так не считаете?