– Что случилось-то хоть?
– спросил я у него, когда Булычёв наконец вернулся в наш мир, достал из кармана телефон и отправил кому-то короткий знак вопроса по смс.

– Сейчас доложат. Я задачу поставил.

Словно прочитав его мысли, в ворота хранилища зашел комбат, что при Трассерах. Подполковник Дружев, снаряженный в боевую экипировку, поправил лямку на ремне кевларового шлема и обратился к Булычеву.

– Товарищ генерал, подана команда триста тридцать три. Шарахаются, суки, там же, где и в прошлый раз, но прямого столкновения пока нет. Ни танков, ни прочего не видно. Как мое мнение, так это перегруппировка перед ударом. Через час вдарят. Было уже такое.

– Спасибо, - ровным голосом ответил Булычёв, словно не о войне шла речь, а об электричке, которая опаздывает.

– Товарищ генерал, когда уж северный мост барьером накроют? Тяжко его постоянно стеречь. С барьером-то сподручнее.

– Как только, так сразу, - ответил начальник, не шевельнув ни единым мускулом на лице.

– Разрешите идти?
– спросил комбат, скрипнув зубами.

– Идите.

Я смотрел на это с некоторым недовольством. Там сейчас люди свою жизнь подставлять будут, а этот даже слов хороших не нашел.

Генерал снова поднял телефон и застыл с ним в руке, прикрыв при этом глаза. Аппарат пиликнул, и начальник резко поднес его к уху.

– Где?
– коротко спросил он, а потом добавил: - Юго-запад, значит. Какие еще сведения? Я понял, спасибо.

Я перехватил другой рукой мешок с экипировкой, что нам вручили, и повернулся к выходу. Краем глаза отметил, что генерал опять вскинул телефон на очередной звонок.

– Бросай, - произнес он, и я не сразу понял, что он обращается ко мне.

– Что случилось, тащ генерал?

– Дерьмо случилось, вот что. Поехали.

Прямо к ангару подъехала служебная машина, и только мы вскочили в нее, рванула с места, цепанув защитой двигателя лежачий полицейский. У выезда из городка нас ждал экипаж военной автоинспекции, который, включив сирену и проблесковые маячки, помчался впереди. Генерал ничего не говорил по пути, да и ехать пришлось не долго.

Машина подрулила к 'Потусторонней радуге', в которую мы недавно ходили со стажером. Открывшееся глазам зрелище было сравни фрагменту с поля боя. У торгово-развлекательного центра были выбиты все стекла, да и не только у него, но и у припаркованных на специальной площадке фирменных машин такси. Со всех сторон верещала сингализация. На асфальте, вокруг небольшой вмятины в потрескавшемся асфальте лежало несколько тел, над которыми уже трудились врачи скорой помощи. К трем белым машинам с красными крестами сразу после нашего приезда присоединилась еще одна. Несколько охранников выводили паникующий народ. Из трех серых КАМАЗов с синими полосами на бортах выскакивал ОМОН.

С магистрали к комплексу заруливала пожарная машина, извещая о своем прибытии воем сирены.

Булычёв хлопнул дверью и быстрым шагом направился к месту события, буркнув короткое: 'За мной'. Я пошел следом.

На полпути к нам подбежал незнакомый мне майор и стал тараторить.

– Товарищ генерал, зомби, снаряженный взрывчаткой. Его на входе волчара унюхал, поднял тревогу, тот и рванул прям здесь. Я даже в душе не знаю, как они его так протащили. Заслон стоит, а этот тут это...

– Я понял, - со сталью в голосе ответил начальник.

– Товарищ генерал, сейчас аналитики работают...

– Я понял! Иди, работай!

Мы подошли к самой воронке. Бросился в глаза разорванный пополам вервольф в ошметках черной жилетки охранника, живой только благодаря своей сверхъестественной сущности. Он жалобно скулил, и царапал когтистой рукой асфальт, залитый кровью. Сизые потроха, оборванные, как кусок садового шланга, тянулись на пару метров в сторону. Конечность была только одна, а на месте второй висели кровавые лохмотья. На жаре темная жидкость быстро превращалась в коричневые коросты. У получеловека-полузверя сидела совсем молодая девочка-врач, бледная как лист капусты. Увидев мой взгляд, она пробормотала еле различимо, словно оправдываясь.

– Я не знаю, что с ним делать. Люди при таком не живут.

– Ничего не надо, - ответил я, - разве только обезболивающего вколите. Он через месяц как новенький будет. Нечисть он.

– Вижу, что нечисть. Всё одно жалко.

Я горько улыбнулся. Если бы не волчара, жертв было бы больше.

– Там еще один!
– разнесся над площадкой перед входом крик.

Я подумал сначала, что это про раненого или, как вариант, про еще один изуродованный труп, но по толпе, стоявшей поодаль от торгового центра, прокатилась новая волна паники, а внутри раздались вопли. В руку вцепился Булычёв и силой поволок сквозь разбитые витрины.

– Может, остальных собрать?

– Не успеем. Выродки оттянули на переферию внимание высших и войска атакой сразу с двух направлений. Все боевые маги, по идее, должны быть далеко. Боги перекинули основной поток энергии на места штурма, который является только отвлекающим маневром. Эти уроды становятся всё изворотливее и изворотливее.

Мы проскочили через опустевшие кассы и пробежали в зал супермаркета. На полу в лужах темной крови валялись тела, у одного из которых была оторвана голова, совсем как у Анны тогда, а это значит, что здесь успел побывать Мясник. Я стиснул зубы и тряхнул головой, направившись дальше, не время сейчас о таком думать, там, отрезав пути к бегству где-то двум десяткам человек, стоял смертник. Люди замерли в ужасе, глядя как одетый в курточку не по размеру и не по сезону мертвец, мерно покачиваясь из стороны в сторону, смотрел в пустоту.