Дверь комнаты приоткрылась, заглянувший в нее слуга сделал знак рукой. Эллианна обернулась на дверь:

– Уверена, у него дело не такое важное, как у меня.

– Как раз очень важное, - самочин виновато развел руками.

– Нет, я не уйду, пока вы мне не поможете.

– Но чем же я могу помочь вам, светлая госпожа? Я же не лекарь.

– Да, но вы первый человек в селище.

Слуга в дверях снова сделал нетерпеливый жест. Самочин заёрзал:

– Именно поэтому я должен попросить вас обождать, - и, увидев, как больно ударило её последнее слово, поспешил добавить, - совсем недолго. Ко мне прибыл очень важный (действительно, важный!) человек по очень срочному делу. Которое не терпит отлагательства.

Эллианна чувствовала подвох, ей не хотелось отпускать самочина, не добившись от него хоть чего-нибудь. Но не могла же она сказать ему это прямо. Она поджала губы и молчала. И самочин быстро сообразил, что для него будет выгоднее сделать вид, что он принял её молчание за согласие.

– Спаси вас боги. Знал, что вы поймёте меня. Я не заставлю вас ждать долго, - с каждым словом он делал шаг к двери и с помощью этой нехитрой уловки добился того, что, когда Эллианна открыла рот (правда, так и не придумав, что сказать), он был уже вне комнаты. Раздосадованная Эллианна успела только заметить, как он махнул ждавшему возле двери слуге, указывая на неё.

Вышколенный слуга тут же вбежал в комнату. В руках его волшебным образом появился поднос, на котором стояла небольшая корчага с сытой, подслащённой мёдом водой, и тарель с фруктами. Но для роли незаслуженно обиженной, которой решилась придерживаться Эллианна, всё это не подходило, и она тут же выставила слугу вон. Сама же принялась повторять про себя фразу «терпение – наивысшая добродетель». Повторила раз. Повторила второй…

На третий её не хватило.

Она вышла из комнаты и тихо приблизилась к соседней двери, из-за которой доносились голоса. «Он еще не ушел!» - раздраженно подумала Эллианна, ненавидя посетителя всей душой. Ей и в голову не пришло, что за прошедшее с момента ухода самочина время они там успели разве что поздороваться. Им, как минимум, надо было попрощаться. Не говоря о том, что у них было какое-то дело.

Эллианна постояла в нерешительности. Заглянуть в комнату было бы верхом неприличия... Но так хотелось! Эллианна отошла. Снова подошла. Если она не напомнит о себе, они будут сидеть там до вечера. Но заглядывать в комнату, когда тебя ясно просили подождать! Нет! Эллианна отошла и опять вернулась. Но ведь она не будет входить, лишь глянет одним глазком — чтобы напомнить о себе!
– и сразу же уйдет. Она медленно потянула за дверную ручку, окинула взглядом комнату и повернулась уходить... Но вместо этого вдруг широко распахнула дверь и вошла, кипя негодованием:

– Так это, - она указала на стоящего перед самочином невысокого, коротко остриженного юношу, - так это ваш важный человек, ради которого вы готовы пожертвовать жизнью моего сына! Смерд?!

– Светлая госпожа!
– подскочил к ней самочин.

– То есть я была права? Вы просто хотели от меня избавиться?

Слезы наворачивались у нее на глаза, она поспешила к выходу. Но самочин преградил ей путь:

– Светлая госпожа, не говорите так. Я бы ни за что не обманул вас. Это слуга очень важного человека. Его господин — Немир, тиун Правителя.

Эллианна остановилась:

– Тиун Правителя? У нас? С какой стати?

– Всего лишь проездом. Но вы же понимаете, такая особа. Нужен хороший прием.

Напуганный неожиданным вторжением слуга закоченел возле стола. Эллианна окинула его критическим взглядом, будто оценивая, достоин ли он звания слуги такого вельможи.

– И что же нужно этой особе?
– спросила она, все еще с выражением недоверия в голосе, обращаясь к не смеющему поднять на нее глаз юноше.

Ответил, однако, самочин:

– Ночлег, ничего более. Но вы же понимаете, у нас не так много домов, где можно принять...

– У меня такой дом, - перебила его Эллианна.

Самочин задумался.

– А ведь она права, - обратился он через какое-то время к слуге.
– Дом у нее, и правда, великолепный. Пожалуй, лучше в нашем городе и не найти. Там твой господин будет обеспечен всем необходимым. Уют, порядок, привычная роскошь.

Эллианна решительным шагом приблизилась к юноше:

– Когда прибывает твой господин?

Вопреки ожиданиям, тот ответил четко и совсем без страха в голосе: