Пока ошеломлённая хозяйка рассматривала странную повозку, ее слуги не теряли времени даром: они помогли спуститься с козел странному вознице, положение которого ничуть их не обмануло, – они оказывали ему почести как вельможе, и принялись быстро, но в то же время осторожно снимать с телеги мешки и сундуки.

Эта суета вывела Эллианну из оцепенения. Она оглянулась, опасаясь, что тиун заметил ее замешательство и выражает недовольство, но, увидев, что и он, и Унна целиком заняты приведением в порядок своего туалета, слегка помятого из-за долгого нахождения в седле, облегченно вздохнула и бросилась к ним, спеша пригласить их в дом.

Но не успела она произнести и двух-трех положенных фраз, как к ним подошел Родиволл (это оказался все-таки он – Эллианна отбросила все сомнения, когда увидела, как он по-деловому, почти как равному, кивнул Немиру). Военный человек, он не тратил время на пустые любезности. Коротко кивнув, он сразу перешел к делу:

– Нам нужно надежно запирающееся помещение без окон.

Эллианна думала не больше минуты:

– Подклеть?

– Показывайте, - в нем сразу чувствовался человек, привыкший командовать.

Один из слуг, стоявших в стороне в ожидании приказаний, сломя голову кинулся открывать подклеть, а Эллианна, с трудом заставив себя не смотреть на телегу, повела Немира и Унну в дом. Она показывала им трапезную, когда к ней снова подошел (и снова без церемоний!) Родиволл.

– Всё в порядке, - сказал он, и ее покоробил его тон, будто он обращался к своему подчиненному, работу которого проверял, - подклеть нам подходит. Один вопрос: сколько ключей от этой подклети?

– Два, - Эллианна твердо решила не выставлять наружу своих чувств. Она даже смогла выдавить из себя вежливую улыбку.

– Надеюсь, я не обижу вас, если попрошу отдать мне и второй.

Она глубоко вздохнула и, сказав себе: «терпение – наивысшая добродетель», снова улыбнулась:

– Ну, что вы. Вам его принесут через минуту.

Да, она могла гордиться собой.

– Ключей точно только два?

Вот против такого было бессильно даже самое ангельское терпение!

– Вы хотите сказать, что я лгу?!
– взорвалась она.

Хам даже бровью не повел. Он отреагировал так, будто услышал вежливый и спокойный ответ. Он деловито кивнул сам себе, совсем не глядя на нее, и так же деловито удалился, даже не извинившись, словно был не в чужом доме, а разгуливал по собственному двору среди своих мечников.

Эллианна обратила свои расширившиеся глаза на Немира и Унну, стоявших рядом с ней, надеясь если не на поддержку, то хотя бы на объяснение такого поведения.

– Утка – это очень хорошо, - сказал тиун, будто ничего не произошло, продолжая прерванный разговор.
– А вот сикеры совсем не надо – мы завтра уедем очень рано, голова должна быть ясной.

Унна вообще не смотрела на них. Она разглядывала окружающую ее обстановку так внимательно, словно обдумывала, не купить ли ей этот дом, и всё, что происходило вокруг, похоже, интересовало её не больше, чем блохи у их дворового пса.

Оскорблённая до глубины души, Эллианна уже жестоко жалела, что вызвалась принимать у себя этих господ. Но отступать было поздно, и оставалось дотерпеть как-нибудь до утра, чтобы потом с облегчением отправить их восвояси.

Но сначала её ждало ещё одно испытание: ей предстояло узнать, что все её мучения были впустую – визит первой лекарши Острова оказался таким же бесполезным, как и визиты всех предыдущих горе-целителей.

Закончив ужин раньше всех, Унна поднялась и своим ровным, бесцветным голосом произнесла:

– Ну, показывайте. Где ваш мальчик?

Премил так же лежал в своих покоях, чуть посапывая во сне. Мягкий вечерний ветер, проникая через приоткрытое окно, трогал его волосы на лбу. И хоть Эллианна знала, что он был очень симпатичным мальчиком, сейчас он показался ей просто фантастически красивым.

– Сколько он не просыпается?