А Альен продолжал думать. Дин — наследный принц. Даже если он и симпатизирует Тине, то все равно остается наследным принцем. И не во власти принца устраивать свою судьбу по собственному разумению. Если он еще и не женат, это не означает, что для него не подготовлена невеста. Альен мало знал о горастанцах, но не сомневался, что сын императора не может обзавестись супругой иноземкой, к тому же не являющейся особой королевской крови. Значит, сердечко Тины может оказаться разбитым, когда их путешествие подойдет к концу… если, конечно, она влюблена в Дина. Хотя, глядя на них, такой вывод сделать было несложно.

— Пш-ш-ш, — вдруг услышал Альен и повернул голову к лекарю, лукаво сверкнувшего глазами. — Слишком много пара.

— А мне кажется, что я, наконец, прозрел, — невесело усмехнулся молодой человек.

— Пьяницы часто уверены, что трезвы, хоть и валятся с ног, — ответил Бонг.

— Вы думаете? — спросил Альен.

— Знаю, — важно кивнул колдун.

— Вы что-то видите, Бонг? — с интересом спросил молодой человек.

— Вижу. Вижу девушку, боящуюся своих желаний, и вижу юношу, который решил стать похожим на девушку — трусиху. Остуди кровь, и ты увидишь то же самое, мой юный друг, — ответил Бонг, глядя на небо. — Такое чувство, будто скоро разразится гроза. Не понимаю.

Альен тоже поднял взгляд на небо и пожал плечами, на безоблачном небосводе сияло яркое солнце.

— Странно, — задумчиво пробормотал колдун. — Очень странно.

Трое мужчин и одна девушка шли наугад, не имея никакой цели. Бонг теперь помалкивал, и Альен Литин постарался внять его совету и успокоиться. Ревность сегодня всколыхнулась особенно сильно, а затуманенный разум, как известно, дурной советчик. Альен глубоко вдохнул, медленно выдохнул и тряхнул волосами, отгоняя наваждение. Да, идут рядом, да, разговаривают, но разговор ни о чем. Нет попыток прикоснуться друг к другу, нет взглядов, в которых улавливалось бы, что между принцем и Тиной происходит что-то особенное. Просто два приятеля и не больше. Да, именно так.

Дышать стало немного проще, и огненная змея, уже свившая в груди кольца и готовая к прыжку, начала таять, медленно и нехотя, но Альен умел подавить в себе ненужные чувства, получилось и на этот раз. Пусть с трудом, но ревность, ворча и огрызаясь, спрятала свою уродливую голову.

— Смотрите, зверинец! — воскликнула Тина, указывая на вход в парк, откуда доносился запах животных и чье-то рычание. — Давайте туда зайдем. Пожалуйста, — девушка обернулась и посмотрела умоляющими глазами на Альена.

Он усмехнулся и произнес коротко:

— Зеленый.

На входе стоял смотритель в зеленой форме.

— Судьба, — со значением ответила Тина и улыбнулась.

На вопросительные взгляды горастанцев ни она, ни Литин не спешили отвечать, оставляя игру только своей. Четверо путешественников свернули ко входу, и, в отличии от Алгардтского городского парка, их пропустили, не чиня препятствий. Они прошлись по чистой ухоженной аллее, полюбовались на цветник, встретившийся им по дороге, рассмотрели деревья, подстриженные в форме зверей и прошли к клеткам, возле которых стояли мужчины в зеленой форме, с готовностью рассказывая о животном, скрытому прутьями клеток. Некоторых даже разрешалось кормить, и Тина надолго прилипла к клетке с потешными обезьянками, протягивая им яблоки, лежавшие в большом тазу.

Бонг прошел дальше и остановился напротив вольера с гадами, с интересом рассматривая их.

— Скоро вернусь, — предупредил Альен и отправился на поиски торговки орешков в сахаре, которую заприметил по дороге сюда.

Тина обернулась, рассеянно кивнула и вернулась к обезьянкам. Молодой человек отошел на несколько шагов, но обернулся, решая, стоит ли оставлять девушку наедине с принцем. Тихо рыкнув на себя, Альен заставил себя забыть о подозрениях и продолжил свой путь. В конце концов, насильно удержать подле себя того, кто не желает этого, невозможно. Да и устраивать сцены не к лицу мужчине. В это мгновение Альен вспомнил ревность Тины в Тарване и в Алгардте и усмехнулся. Можно было даже успокоить себя этим воспоминанием, но после тех событий прошло время, опять же проведенное с Дином, и прежние чувства Тины могли поменяться…

— Да к дьяволу! — возмущенно воскликнул Альен. — Что я, в самом деле?!

На него недоуменно обернулась гуляющая пара, и молодой человек отвернулся, делая вид, что не говорил сам с собой только что. Он, действительно, был возмущен собственным поведением. Слишком уж были непривычны Альену все эти душевные метания. Всегда уравновешенный и целеустремленный, он не страдал терзаниями, а уверенно шел к своей цели. Нужно было брать себя в руки, чтобы не захлебнуться в измышлениях того, чего, возможно, нет и близко. Окончательно успокоившись, Альен заметил торговку и устремился к ней, тут же отметив рядом вторую женщину, державшую в руках корзину с маленькими трогательными букетами нежно-голубых цветов.

Наглядевшись на обезьянок, Тина и Дин побрели дальше. Они некоторое время постояли рядом с клеткой, за которой лежал грустный медведь, затем прошли мимо волка и остановились рядом с клеткой, по которой метался белоснежный тигр.

— Красивый, — произнесла Тина.

— Как ты, — ответил принц, и девушка покосилась на него. — И так же хотеть свободу. Как и я, — его высочество вздохнул, — но нельзя.

— Ты не хочешь становиться императором? — удивилась Тина.

— Я хотеть иметь выбор, хотеть делать, что нравиться и… выбирать, кто нравится, — пальцы Дина коснулись щеки мадемуазель Лоет.