Глава 38

*********

— Кайтен!

— Ох, маменька…

— Что вы, папенька? — Тина изумленно взирала на папеньку, честно умыкнувшего дочернее причитание.

Капитан Лоет нервно потирал ладони и тяжко вздыхал.

— Маменька заждалась, говорю, — буркнул Вэй, отворачиваясь от дочери, встретился с ироничным взглядом Альена, на плече которого гордо восседал Хон, скривился и махнул рукой. — Ардо, я у себя.

Команда проводила одинаково насмешливыми взглядами малодушное бегство капитана.

— Урою! — гаркнул Лоет, уже почти скрывшись из виду, и интерес к капитанской спине, как и желание поупражняться в остроумии, испарились.

Тина пожала плечами и подошла к Альену, он приобнял девушку, и она умиротворенно вздохнула. На мятежной душе, наконец, было спокойно и хорошо. Отведав то, о чем так долго грезилось, лежа со Сверчком на берегу моря и глядя в далекое безмятежное небо, Тина успокоилась. Надолго ли? Сказать было невозможно, но когда она смотрела в пепельно-серое лицо того, чья ладонь сейчас покоилась на ее талии, мадемуазель Лоет знала, что каждый новый вздох любимого человека гораздо важней приключений, важней собственных амбиций, и даже важней обожаемого ею моря. Это осознание оказалось главным открытием ее путешествия. И единственным, что не подлежало никаким сомнениям.

Девушка подняла взгляд на Альена, любуясь красками жизни, игравшими на его лице. Почувствовав ее взгляд, молодой человек улыбнулся, глядя на приближающийся берег, затем наклонился и тронул губами кончик любопытного носа юной мадемуазель. Тина фыркнула, ожесточенно потерла нос, но тут же оказалась сжата в крепких объятья, и губы Альена пропорхали по всему ее лицу, вызывая задорный смех упрямицы.

— Хорошо-то как, — умиленно всхлипнул Самель, стоявший на палубе.

— Опять сопли распускаешь, — проворчал Кузнечик, отворачиваясь и пряча одинокую слезу радости за дочку капитана и паренька, потерять которого не хотелось никому из команды «Счастливчика», уж больно он пришелся по сердцу всем, кто был на бриге. Потому суровые моряки не могли не порадоваться, когда, после возвращения с проклятого острова, молодой Литин впервые вышел на палубу, поддерживаемый мадемуазель Лоет.

Великан толкнул в плечо тщедушного приятеля.

— Что тебе, Мясник? — все так же ворчливо спросил Кузнечик.

Вместо ответа Самель сгреб матроса в охапку, уткнув носом себе в грудь.

— Озверел?! — заревел он, пытаясь освободиться.

— Да ладно тебе, — отмахнулся кок, и матрос затих, смирившись с тем, что кости хрустят под железной хваткой Мясника, а к макушке прижимается колючая щека великана.

— Я же говорил — это любовь! — захохотал Мельник, остановившись рядом, но тут же возмущенно вскрикнул, потому что Самель ухватил и его, прижимая к себе второй рукой. — Дьявол тебя дери, Мясник, — проворчал Мельник. — Ну нельзя же быть таким большим и таким чувствительным.

— Так ведь хорошо же, — снова всхлипнул кок, звонко чмокнув сначала одного матроса, затем второго.

— Да выкиньте кто-нибудь за борт эту бородатую бабу! — возопил Кузнечик.

— Сейчас, — хохотнул Красавчик. — Когда Мясник объят любовью, подходить нему еще опасней, чем когда он злится.

Мельник и Кузнечик протяжно вздохнули, но терпеливо ждали, когда приступ умиления у кока сойдет на нет, и он их выпустит из медвежьих объятий. Тина и Альен, стоявшие неподалеку посмеивались, глядя на мужчин, сейчас меньше всего напоминавших тех лихих и безжалостных парней, какими они их видели еще полтора месяца назад.

— Скоро ты познакомишься с моей маменькой, — мадемуазель Лоет снова посмотрела на молодого человека. — Вы обязательно понравитесь друг другу.

Альен усмехнулся, потерся щекой о девичью макушку и ответил:

— Как бы там ни вышло, сражаться с семейством Лоет я научился.

— Опасаешься, что маменька будет против?

— Я отвоевал тебя у наследного принца Горастана, потом у кровожадного пирата, но самое главное, я победил самого капитана Лоета. Мадам Лоет меня уже остановить не сможет, даже если ее и боится собственный муж, — Альен широко улыбнулся и закончил уже серьезно. — Я буду очень стараться, чтобы ей понравится.

— Ты все сможешь, — кивнула в ответ Тина.

Литин снова прижал ее к себе, счастливо рассмеявшись. Они очень сблизились за время обратного пути. Как-то сама собой исчезла ревность к Дину. Даже когда мадемуазель Лоет привычно разговаривала с ним, смеясь шуткам принца, Литин знал, что сердце девушки-ветра принадлежит ему одному. Он любовался ею, более не находя в дружбе между марантийкой и горастанским наследным принцем ничего подозрительного. Он и сам полюбил разговоры с его высочеством, открытым и добродушным молодым человеком. И когда Вэйлр Лоет, демонстративно кривясь, ворчливо объявил, что его дочь является невестой господина Литина, Дин искренне поздравил пару с помолвкой, желая им долгой и счастливой жизни. А когда перед путешественниками появился берег Горастана, принц пожал Альену руку, произнеся:

— Я сказать это Тине, теперь говорить тебе, отважный воин Альен Литин. Всегда помнить, что на этом берегу у вас есть добрый и верный друг. У меня дома вы всегда найти помощь и дом, где вам быть рады. — Немного помолчав, Дин продолжил. — Альен, ты позволить мне звать тебя — друг?

— Для этого вопроса нет оснований, — улыбнулся Литин. — Ты уже мой друг, Дин… Или уже пора называть тебя — ваше высочество?

— Какой глупость, — отмахнулся принц. — Там я высочество, а тебе всегда друг.