Им нравилось быть в центре внимания.

Именно Коуэн стал проводить различные акции. Он взял фотографию Сэта и распечатал плакаты с ней. Он настаивал на своей теории о ложности заболевания. Нейл использовал наши фотографии, на одной из них была Фэт с ребенком. Этот снимок был сделан через неделю после рождения Сэта: любящая мать и малыш. Это был великолепный снимок, но Хайнцу он не нравился. Ему хотелось, чтобы на плакате был он. Поэтому мы заказали плакат, на котором была Фэт, держащая на руках Сэта, а за ней стоял Хайнц. Он возвышался над ней: скрещенные руки, мощные бицепсы. Создавалось впечатление нормальной, счастливой семьи, а на самом деле перед нами был придурок с татуировками и усами как у Халка Хогана.

Коуэн взял фотографию и отсканировал ее. Это означало, что он разместит ее у себя на сайте. Я был возмущен, когда увидел подпись: «Сэт Атлей, ребенок с плаката, — опровержение мифа о синдроме сотрясения у детей».

Я уже понимал, что сотрясение есть, это не миф, и мой внук тому доказательство.

Коуэн разместил фото на сайте, и любой мог увидеть его. Он также поместил там все документы, которые были использованы в суде. Он заявлял, что дело Сэта подействует на людей как вирус. Сэт станет знаменитым, его фотографии, подробности его дела будут распространены по всему миру.

С самого начала все эти затеи, мифы, внимание мировой общественности, заговоры меня не интересовали. Я хотел, чтобы мой внук был дома. Больше мне ничего не было нужно. Я хотел, чтобы моя дочь держала ребенка на руках и была спокойна. В конце концов я согласился с планом Хайнца. Мне очень не хотелось этого, просто я не знал, как справиться с бедой.

Я позволил Коуэну создать сайт с моим именем и паролем. Мы пытались построить «общину онлайн», так он это называл. Но я не до конца осознавал, что происходит, а когда понял, было уже поздно. Коуэн говорил, что мы должны привлекать людей, которые думают так же, как и мы, объединяться и разрушать систему, которая отобрала у нас Сэта.

Он не ошибся, говоря о привлечении людей. Сайт был создан в июне 2006 года, спустя некоторое время после суда. Многие стали заходить на наш сайт. Люди находили нас через Google, введя слова «алиби, сотрясение, риск вакцинации, синдром “сотрясения ребенка”, плохое обращение с детьми».

Многие заходили на наш сайт на минуту, наверное, они искали что-то другое. Но были и такие, которые появлялись на сайте каждый день, как правило, это были одни и те же. Многие не называли своих настоящих имен, у них были прозвища, такие как «Борец за справедливость» или «Жертва произвола». Они использовали наши сообщения для разговоров о детской благотворительности и поддержке. Иногда разговоры были отвратительными. В своих сообщениях они писали: «Все работники детской социальной службы — лесбиянки, ненавидящие мужчин, ворующие детей! Они наели себе толстые задницы».

Моя мама всегда говорила мне, Ваша честь, что, когда ты находишься рядом с собакой, у тебя появляются блохи. Я забыл об этом. Я все время был рядом с собаками и нахватался блох.

Редактирование сайта было частью моей работы. Предполагалось, что я буду отсеивать все ненужное и давать возможность людям высказать самое существенное. Многим хотелось поделиться своими проблемами. Были люди, прошедшие через семейные суды и потерявшие детей из-за плохого обращения с ними. Они были абсолютно уверены, что система коррумпирована, особенно судьи. Эти люди были счастливы, что у них есть возможность нанести удар по системе.

На сайте Хайнц был представлен героем. Он называл себя «Гордый отец Сэта». На некоторые письма он отвечал сам. Хайнц чувствовал себя знаменитостью, вождем революции. Прошел месяц, и он решил возглавить марш протеста. Он обращался к каждому: «Возьмите фотографии своих детей, увеличьте их. Мы пронесем их по улицам. Мы дойдем до Канберры!»

Он назначил дату марша — 4 августа. Мы сообщили о ней на сайте и написали: «Присоединяйтесь к нам на марше справедливости ради наших детей!» Пара человек, из тех, кто день и ночь проводит за компьютером, неожиданно прислали сообщения: «Мы придем!»

Я подумал: если этот марш состоится, то мне лучше быть там. Я купил большие листы в магазине печати и сделал несколько плакатов: «Верните Сэта домой!» и «Синдром сотрясения — это миф».

Нейл Коуэн попросил позвонить в редакцию «А Current Affair» и «60 minutes» и рассказать им о марше. Хайнц заявил:

— Мы пойдем с теми, кто предложит больше денег!

Я позвонил и рассказал оператору на Девятом канале, что мой зять — мой зять, Господи, помоги мне! — Пол Хайнц несправедливо обвинен. Он собирается взять фотографию Сэта, увеличить ее и нести, высоко подняв над головой, по дороге на Канберру, чтобы заставить политиков выслушать его и вернуть моего внука.

Девушка ответила, что репортер мне перезвонит. Я ждал, но никто не звонил. Коуэна это не смущало. Он объяснил, что телестудии ведут себя крайне осторожно, потому что они не могут показывать лиц, особенно в случаях плохого обращения с детьми. Он предложил связаться с радиостанциями. Я звонил на радио «2UE», «The АВС». Но и тут я не смог ничего добиться. Коуэн пояснил, что для радио это трудная задача, и предложил газету «The Daily Telegraph», но получил отказ. Они считали, что это не их дело.