Он снова наполнил стакан, и вернулся за свой стол. В кабинете было жарко после совещания. Или это ему показалось? Одной рукой он включил пультом кондиционер, другой – канал MTV, убрал звук на минимум.

На экране негритянские подростки в черных вязаных шапочках бесшумно что-то декламировали, ритмично выбрасывая перед собой руки с растопыренными пальцами. Он тупо смотрел на них пару секунд. Было совсем не прикольно, даже странно.

– Господи, при чем тут негры? И чего они тут поют? Кому это нужно? Лучше бы масло делали.

Он переключил телек снова на бизнес канал, нервно отшвырнул пульты на край стола, достал коммуникатор, набрал Женю. Она ответила быстро.

– Все нормально, я договорилась с соседкой, можно ехать.

– Ура, Жень, – шепотом сказал Димон, – Я знал, что ты поедешь. Честно. А врача вызывала?

– Врач сейчас здесь, – притихшим голосом ответила Женя, – капельницу ставит.

– Жень, я доставку билетов закажу на твой адрес, надо будет просто получить, я деньги картой им скину. Ты будешь дома?

– Буду, куда же я денусь с подводной лодки.

Заказ билетов и бронирование гостиницы отняло минут тридцать. В обычный поезд места СВ уже были распроданы. Оставались места на специальный поезд, с особо роскошными купе. Их было несколько разновидностей.

Самый крутой и навороченный за 17 000 рублей в одну сторону. Тридцать четыре тысячи на двоих туда-обратно. Это за целое купе для двоих. По размеру как два купе, с туалетом, умывальником и душем. Большой двуспальной кроватью, баром, DVD и Wi-Fi. Эти купе в спецпоезде были тоже проданы.

– Вот тебе и класс Элит, – подумал Димон, вспомнив разговор с Петровичем, – раскупается быстрее, чем плацкартные места. Так и с громоотводами будет, сто пудов.

Купе попроще в этом поезде стоило 13 000 в один конец. Тоже большой диван, плазменный телек, DVD, все дела, но без душа.

– Ну и ладно. Пусть без душа, – пробормотал про себя Димон, – в гостинице есть душ. Но за такие бабки туда и обратно, жутко дорого. За такие деньги можно вдвоем съездить на неделю Париж или Прагу. Про Египет уже не говорю. А тут просто до Питера и обратно.

К счастью эти купе тоже были проданы. Оставались купе за 9 000 в один конец. По размеру как обычное купе. Но с умывальником. Без туалета.

– Ничего, не олигархи какие-нибудь – шептал себе под нос Димон, оформляя платеж, – всю жизнь туалет был в конце вагона и ничего.

С гостиницей оказалось все проще. Он быстро выбрал мини-отель недалеко от Невского проспекта, заполнил карточку брони на сайте отеля, распечатал купон на скидку. Со скидкой вышло 5500 рублей на двоих с завтраком. Довольный, он откинулся на спинку кресла.

Кресло впервые мягко и послушно отклонилось ровно настолько, насколько ему хотелось. Он минуту посидел так, полулежа с прикрытыми глазами, потом внезапно рывком вернул кресло в вертикальное положение.

– А сколько денег то осталось? – Он взял блокнот, в котором пытался вести конспект еще первого заседания, и быстро составил список своих расходов за неделю:

Он достал бумажник, проверил наличность. От 30 000, которые он снял вчера, осталось всего 800 рублей. Он достал коммуникатор, зашел во входящие эсэмески. Последний отчет об остатке на карте после оплаты женькиного мобильника составлял 53 217 рублей.

– Это от десяти тысяч долларов? – ужаснулся Димон. – Он еще раз внимательно просмотрел все расходы. Но ничего такого, о чем бы он мог пожалеть, он не нашел. Вычеркнуть было нечего.

– Ну, значит, и жалеть не о чем, – вздохнул он, – хотя, конечно, до следующей получки не доживу такими темпами. И с ремонтом подъезда придется подождать.

После занятий Димон, ни минуты не медля, поехал домой. Помня о том, что душ в купе не предусмотрен (не олигарх, какой-нибудь все-таки), дома первым делом бросился в ванную, мылся долго, с особой тщательностью.

Дома, к счастью, была мать. Узнав, что Димон уезжает на выходные в Питер, она не сильно удивилась, только спросила:

– В командировку, что ли посылают? По громоотводам?

Димон, честно говоря, со страхом ждал, что скажут родители на эту его выходку. Складного ответа он не приготовил, так как врать не умел и не любил. Все оттягивал, надеялся на импровизацию.