Но всё это были лирика — а мне надо было подумать и о более насущных делах, например, о том, что мы будем делать, например, в Афганистане, где выращивание опийного мака до сих пор оставалось чуть ли не единственным способом выжить. Люди, которые жили там, категорически не желали заниматься чем-то другим, и сделать здесь что-то было очень сложно. Ведь, для того, чтобы сменить менталитет в такой стране, надо было как-то наращивать там своё присутствие, внедрять какие-то иные ценности, только вот, никто и никогда не смог покорить Афганистан. Там ломали зубы британцы в XIX веке, Советский Союз в XX, и НАТО в начале XXI века — и это, несмотря на космические возможности последних времён. Афганистан до сих пор жил по законам Средневековья, и как-то изменить это пока что не получалось.

Так и не придумав, как именно мы будем работать в Афганистане, я вместе с Изабеллой де Круа, поехал домой. Перед следующей атакой было ещё несколько дней, так что я решил провести их в компании своей любимой. На флайере мы довольно быстро добрались до дома. Как только мы вошли в прихожую, и я запер дверь, Изабелла обернулась ко мне и сказала:

– Милый, несмотря на то, что эта операция длится пока что всего несколько дней, но я так безумно соскучилась по твоим прикосновениям, по твоим ласкам…

– А я — по твоим…

– А опасность ещё и усиливает желание, — буквально промурлыкала девушка.

– Как я тебя понимаю… — произнёс я, поднимая Изабелле подол форменной юбки…

Через три часа мы приняли стратегические решение перекусить. Нам было очень хорошо вместе, но и о еде надо было когда-то думать. Достав из стазисного хранилища яйца, бекон и помидоры, я принялся готовить яичницу. Поскольку настроение у меня было хорошим, я начал напевать удивительно подходящую к процессу «Яйца» от «Аварии». Этот коллектив никогда не был в числе моих любимых, но иногда их композиции, как говорится, «цепляли». И только подав яичницу на стол, я решил начать серьёзный разговор:

– Дорогая, как думаешь, что делать в Афганистане? Там ведь это чуть ли не основное занятие. Не геноцид же устраивать…

– Добрый ты, Алёша… Иногда даже чересчур добрый.

– А как ещё? Джедай сопереживает чужой боли и чужим страданиям. Так что, я и должен быть добрым… Я предложил атаковать эти картели только лишь потому, что, если этого не сделать — они будут травить своей отравой ещё большее количество людей. И будут делать это, нанося удары по самым незащищённым — по детям.

– Я понимаю тебя, — Изабелла погладила мою руку. — Жизнь джедая никогда не была простой, мы постоянно делаем выбор, выбор между причинить боль — и спасти кого-то — и не делать ничего, и смотреть, как гибнут те, кого мы могли спасти.

– Я прекрасно тебя понимаю, — ответил я. — Но, так что же будем делать с Афганистаном?

– Думаю, что проведём разведку, выявим все центру производства «дури», выбьем их с орбиты, потом уничтожим плантации. Местным объявим, что те, кто захочет начать новую жизнь, без выращивания мака и всего подобного — мы предоставим такую возможность. В конце концов, работы много на планете! Надо только захотеть начать новую жизнь!

– Да, — ответил я. — Надо только захотеть. А если они не хотят? Если они хотят жить так, как жили их предки?

– Алёша… Я думаю, не надо пока грузиться этим. Мы придумаем, как решить эту проблему. И вообще, иди ко мне, — и девушка распахнула свой купальный халатик, который она надела после того, как мы закончили «отдых»…

Вообще, этот аспект нашей жизни мне до сих пор (а прошло уже больше двух лет, как я оказался здесь) казался удивительным. Может, конечно, я мало знал о таких вещах, но ТАКОЕ количество интима мне казалось странным. Как-то раз я набрался храбрости и спросил про это у Изабеллы де Круа. Девушка усмехнулась, потом объяснила, как она сама это понимала. По её мнению, работа в космосе связана с риском для жизни, с опасностями — и, например, лично на неё это оказывает определённое возбуждающее действие. Видимо, примерно такие же ощущения испытывали и другие офицеры нашей Конторы, ибо ни у кого до сих пор отношения на почве близости не распадались…

После того, как Изабелла де Круа уснула (мы очень хорошо старались, делая другу хорошо), я лежал и размышлял на тему нашей миссии. Всё же, мне не давала покоя мысль о том, что, пытаясь изменить мир к лучшему, я откусил больше, чем могу проглотить. Ведь идеала добиться невозможно, а этот мир был близок к нему. Конечно, сидеть и спокойно смотреть, как кто-то делает деньги на том, что травит людей наркотиками, я тоже не мог — но в том и была проблема нашего бремени — помочь всем никто не в силах. Кто-то мог просто бросить всё, мотивируя именно этим, и его, думаю, никто не осудил бы — ведь свою работу он делал бы, а кто-то руководствовался бы правилом — попытаться помочь хоть кому-то, ибо именно в этом была миссия настоящего джедая.

Кто-то скажет, что можно же вести пропаганду здорового образа жизни, устраивать акции, типа «скажи «нет» наркотикам» и всё такое прочее, но вот честно — это работает? Если и работает, то лишь в единичных случаях. У кого-то на спорт и прочее банально нет времени, кто-то слишком ленив для этого, да и вообще — гораздо эффективнее, на мой взгляд, просто уничтожить всю эту мерзость. Выкорчевать, как сорняк. А тех, кто это производит и распространяет — объявить вне закона. Заключение? Исправительные работы? Нет, это не поможет. Только полное уничтожение. Кто-то из классиков моего мира (я специально проверял, здесь этой книги не было) написал в фантастическом романе «Выбраковка», что главное — это устранить преемственность преступности. Наверное, этот автор был прав. Здесь этого не было — ну, почти не было. А вот в моём мире это очень сильно не помешало бы. Но, теперь и у моего прежнего мира появился шанс на спасение — им теперь занимался прежний командир «Синей молнии», капитан первого ранга Алексей Аряев. И я верил — он сможет. Искренне пожелав ему удачи, я лёг на бок, обнимая Изабеллу (девушка что-то сонно пробормотала) и заснул.