Рамси засмеялся.

— Забавная фраза. Только мне без разницы кому он будет звонить.

— А мне нет! Зачем ты к нему прицепился? — Теону так хотелось докопаться до сути его поступка, что он на секунду забыл о том, с кем разговаривает. Вряд ли от Рамси можно услышать адекватный ответ.

— У меня было плохое настроение, — Рамси переодевался из домашней одежды в школьную, собираясь отправиться на встречу с трудовиком. Ему порядком надоел этот бессмысленный диалог.

— У тебя плохое настроение, а страдать должен я? Отец теперь будет мне мозг выносить, если этот мистер усатый хрен ему позвонит! — всё не мог успокоиться Теон, воображая себе предстоящие нотации и вопли отца. Он нервно открыл учебник литературы, пытаясь выучить заданное стихотворение, но тут, же со злостью захлопнул его.

— Теон, мир не вертится вокруг тебя. А если ты не прекратишь нудеть, то действительно пострадаешь, — недвусмысленно намекнул Рамси, и отправился по своим делам.

Теону пришлось проглотить свой ответ. Угораздило же его обидеть в детстве именно Рамси, а потом ещё и угодить с ним в одну школу и комнату. А мог бы сейчас дуться в карты с пацанами из пятьсот пятой комнаты. Теон отложил учебник, и отправился к ним. В другой раз выучит стихотворение.

Рамси вернулся после восьми, и приволок созданный собственноручно стул. Правда, он скорее на подхвате находился, но дизайн, точно сам придумал. Гордо поставил стул на середину комнаты, и стоял с таким видом, словно ожидал аплодисментов.

— Вот, я сам сделал, почти, — сказал он, отойдя подальше, чтобы полюбоваться своим творением издалека.

— Круто. У нас теперь есть стул, — безэмоционально отреагировал Теон. Он всё ещё дулся на Рамси, за то, что тот его подставил.

— Ты не слышал о слове «спасибо»? Я ожидал большей благодарности, — Рамси разочарованно опустился на стул. Кажется, он рассчитывал на восторги и овации.

— Можно теперь уроки за столом делать, — выдавил вялую улыбку Теон. — Перед каникулами столько назадавали, — пожаловался он.

Рамси, видимо, обиделся, что он его не похвалил, и не стал поддерживать беседу.

****

Неделю спустя учительница литературы вызвала Рамси к себе в кабинет и оставила после уроков, чтобы обсудить написанное им сочинение. Он вернулся к себе в смешанных чувствах, оказалось неожиданным, что его хвалили, хоть он и написал не то, что предполагалось. В прошлой школе большинство преподавателей недолюбливало его. Он не вписывался в школьные правила, ни стилем одежды, ни свободой мышления и слова, поэтому конфликты с педагогами случались нередко. Это только в начальной школе он был тихим, а потом он уже не стеснялся высказывать своё мнение, которое редко совпадало с требованиями педагогов. Отцу это не нравилось, вот он и спихнул его в интернат, по крайней мере, это была одна из причин, как он думал. А здесь, учителя в основном оказалась понимающие и искренние. А ещё не было ненавистной школьной формы, в которой все выглядели инкубаторскими придурками.

Рамси собирался на день рождения к Рыцарю Тьмы, и выбирал, какую футболку ему надеть. С собакой или «Rammstein». В итоге, выбрал «Rammstein», ту, что с самолётом. Когда он спустился в темницу, именинник уже был навеселе. Он вручил ему свой подарок — пепельницу в форме черепа.

Рыцарь остался доволен и расплылся в пьяной улыбке.

— Спасибо, Граф.

— С днём рождения! Желаю тебе мира в душе и попутного ветра в парусах, — от всей души поздравил Рамси.

Пиратский остров, улыбки друзей и реки рома. Песни, что отзываются в сердце. Жаль, что нельзя остаться здесь навсегда. Празднование закончилось далеко за полночь. Ребята расходились, в темнице становилось тихо. Рамси пьяно шатаясь, возвращался к себе в комнату. Внезапно он ощутил чьё-то присутствие за спиной. Обернулся, едва устояв на ногах. На него смотрела девушка в белой ночной рубашке. Красивая, с огненно-рыжими волосами, тяжёлыми локонами, спадающими на плечи. С тонкими, аристократичными чертами лица, и пронзительными голубыми глазами. Очаровательная и прекрасная. Она была прозрачной и сквозь её точёную фигуру, просвечивали кирпичи стен. Рамси протянул руку, чтобы коснуться её, но она растаяла, словно и не стояла здесь секунду назад.

Рамси моргнул, раз-другой.

«Что это было?» — он растеряно смотрел перед собой. Простояв пару минут в недоумении, он отправился в свою комнату. Мысли путались, и он был слишком пьян, чтобы соображать здраво.

С утра Теон разбудил его, собираясь на учёбу. Он топал по комнате как слон.

— Перестань греметь! У меня башка раскалывается, — простонал Рамси, и накрыл голову подушкой, так как солнечный свет бил по глазам.

— Тебе бы прекратить квасить. Ты очень злой с похмелья, — посоветовал Теон, попутно засовывая учебники в рюкзак.

— Заткнись! Ты мне не мамочка, придурок!

— Сегодня тест по математике. Если не пойдёшь, тебе влетит, — сообщил Теон, пропустив грубость мимо ушей.

— Вот чёрт! — Рамси с трудом сел на кровати, он себя чувствовал просто отвратно. Всё ещё не протрезвев до конца, он уже ощутил на себе все прелести абстинентного синдрома. В умывалке он хмуро поглядел на себя в зеркало, и скорчил рожу своему отражению. Вид был не важный. Поплескав ледяной водой в лицо, и совершив все необходимые утренние процедуры, он вернулся в комнату.

— Как дела? — у Теона отвратительная привычка разговаривать с ним по утрам.

— Блевал в душе, — Рамси отодвинул его с дороги, и принялся рыться в недрах шкафа, в поисках одежды для занятий. То, в чём он ходил вчера, мятым комком валялось на полу, да и футболку он залил колой.

— Э… Я просто пытаюсь быть дружелюбным, — Теон не ожидал такого откровенного ответа. — И можно было меня в это не посвящать, — чуть тише добавил он.

— Ты спросил как дела — я ответил, — Рамси, надеялся, что отбил у него тягу к общению.