Приятная истома в миг сменилась неожиданной яростью.

Мира резко приподнялась на локтях, прислушалась- слов не разобрать, лишь невнятный гул беседы. И с удивлением заметила, как на обнаженном теле снова проступили искрящиеся вены. Только страха, как вчера, уже не было. Злость, ненависть, гнев, раздражение… Все, что угодно, но не страх.

Ллэр убеждал, она должна оставаться спокойной, несмотря ни на что… Что ж, можно попытаться. Ради себя.

Мира откинулась обратно на подушку, закрыла веки. С шумом втянула воздух, выдохнула. Еще раз, еще… Успокоиться не получалось. Перед глазами маячила ухмыляющаяся физиономия Роми, насмехалась и корчила рожи. Нестерпимо захотелось вскочить, броситься вон из комнаты, чтобы наброситься на Роми, вцепиться в горло, заставить замолчать, растереть в порошок, чего бы это не стоило. Пусть даже это будет последнее, что она сделает в своей никчемной жизни.

Еще несколько секунд ушли на бесполезную борьбу с собой. Разум умолял взять себя в руки, что-то внутри упрямо сопротивлялось, в висках стучало. Стиснув зубы, Мира соскочила с кровати. Бросилась в ванную. Подбежав к раковине, открыла кран с холодной водой, плеснула в лицо. Ещё, ещё, ещё… и ещё, пока ярость не отступила.

Она выпрямилась, встречаясь взглядом с собственным отражением, и отшатнулась. Кожа уже не светилась, но глаза- все еще безумные и почему-то фиолетовые. И опять, как вчера, на смену гневу пришло бессилие.

Мира безвольно повисла на раковине, не удержалась, соскользнула на пол. Ванная покачнулась, желудок свело судорогой. Кое-как доползла до унитаза и позволила наконец не сдерживать больше душивший рвотный спазм.

Постепенно в голове прояснялось. Даже получилось встать, умыться, почистить зубы нашедшимися на полочке новенькой щеткой и пастой, принять душ. Практически силой заставить себя посмотреть в зеркало. Глаза не блестели, зрачки сузились, но радужка осталась фиолетовой, только темнее, чем до этого.

И Мира вдруг отчетливо поняла: вчерашнее внимание, терпение, обходительность Ллэра- не больше, чем простая предосторожность. Чтобы с ней не происходило вот такое, как сейчас. По крайней мере, пока он не поймет, что это, и не найдет способ подчинить, контролировать. Она- всего лишь очередное исследование, чей-то неудавшийся опыт или наоборот удавшийся, от которого хотели избавиться, а Ллэр забрал себе, вытащив из таксилета. На это намекала Роми. Для атради обычная актарионка, и правда, не важнее морской свинки. Нужна живой не потому что действительно нужна, а потому что Ллэр ещё не наигрался. А потом… Как он вчера сказал? Если она хорошо попросит, ей позволят умереть.

Мира, шатаясь, подошла к тумбе, на которой все еще стопкой лежала новая одежда. Не глядя, нацепила белье, потом натянула первые попавшиеся джинсы и футболку, влезла в валявшиеся на полу босоножки, вернулась в комнату, прислонилась к стене.

Есть Адан. Кто он? Еще один подопытный Ллэра? А может быть, Роми? Только атради с ним так просто не справиться. Что бы с ними двумя не сделала Плешь или что-то другое, Адан обрёл силу, способности. А может, и она тоже?

Мира нахмурилась. Что, если догадка верна? Что, если она способна на большее, чем просто светиться, как гирлянда? Просто ещё не знает, как. Не умеет. Но ведь может научиться. Ведь может же? Адан, наверное, знает, как. Сумеет объяснить, показать. Только надо, чтобы он вернулся, чтобы…

Она замерла, осознавая, что Адан неожиданно близко. Гораздо ближе, чем могла желать- в соседней комнате. Мира ощущала его присутствие, будто сама стоит там же. Не видит, но всё чувствует. И даже голоса за дверью звучали теперь отчетливо.

Первой мыслью было броситься туда, к ним. Адан поможет, защитит, должен. Мира шагнула вперед, почти коснулась ручки, но остановилась. Отдернула руку. Что, если ошибается?

— Вполне возможно, я сейчас совершаю самую большую глупость в своей жизни, доверяясь тебе, но не вижу другого выбора, — послышался голос Адана. Спокойный, уверенный, немного печальный. — Я знаю, как мы с Мирой попали в Плешь. И думаю, ты тоже знаешь. И даже больше. Ты ведь не просто так оказался в Миере, когда таксилёт должен был взорваться? Я прав?

— Она вас втащила, — это уже был голос Ллэра. Мира подумала, что он сейчас, наверное, привычно ухмыляется. Беззлобно, но все равно задевает. — Вероятно, страх за свою жизнь спровоцировал переход. Я совсем немножко не успел. Всего этого могло и не быть.

Послышался смешок Роми.

— Значит, всё-таки твой эксперимент!

— Не мой. Я всего лишь хотел не дать ей погибнуть.

— Это не его эксперимент, Роми. Он спас Мире жизнь. Трижды, — вмешался Адан. — Но ты, — это он, видимо, уже обращался к Ллэру, — знаешь, кто стоит за всем этим, и как мы связаны с Мирой. Не так ли?

Наверное, тот кивнул в ответ, потому что через миг недовольно буркнула Роми:

— Ну кто бы сомневался.

— Ты сомневалась, — в голосе Адана отчётливо звучал упрек. — Кто убеждал, что с ним говорить не стоит? Что… Лучше бы сразу спокойно все обсудили, чем… — послышался чей-то вздох. — Ладно, это уже не важно, — снова заговорил Адан. — Ллэр, что ты знаешь про болезнь Миры?

Какую ещё болезнь? Может, выйти и заявить о своем присутствии, раз уж они так дружно обсуждают ее персону? Мира успела прикоснуться к ручке, когда Адан заговорил снова. Замерла, прислушиваясь.