У Болтона было численное превосходство, однако он ориентировался на этой местности гораздо лучше того и уже имел опыт сражений. Самым важным было не спешить и не нападать первым, дожидаться первого хода соперника, ведь это представлялось более выгодным положением.

Джону требовалось, чтобы противник пошел первым и, желательно, с конницей. Тогда его люди смогут сперва обстрелять издали приближающегося врага, а затем выдвинуть вперед и своих всадников, которые должны будут разбить остатки конницы Болтона и не допустить ее подхода к основному войску. Если всё пройдет успешно, то по завершению первого этапа битвы Джон потеряет лишь часть конных воинов и станет вновь дожидаться следующего хода второго бастарда. Коли понадобится, он будет дожидаться новых действий Рамси хоть трое суток, но сам вперед не двинется.

Нельзя было допустить победы Болтона, слишком многое зависело от исхода битвы и слишком многое было поставлено на кон. За время, проведенное за сбором войска, он многое успел обдумать и пришел к Винтерфеллу уже с четко поставленной целью: отвоевать замок. Это была великая крепость, способная вынести тяжелые и продолжительные бои, в ней могло укрыться достаточно большое количество людей. И Сноу осознавал, что после падения Стены, Винтерфелл станет последним убежищем и пристанищем для войск и простых людей. Это было место с повышенной военной значимостью и ценностью, это было Сердце Севера. Под этим замком развернутся ключевые сражения и под ним будет вершиться судьба этих земель; под этой крепостью придется в будущем давать отпор ходокам. И для этого Винтерфелл должен был быть отвоеван, должен был находиться в верных руках и сплотить в своих стенах дома Севера.

Решимости придавала и вчерашняя встреча с Болтоном и сестрой. Бастард, поднявшийся до лорда, был хамлив и заносчив, вел себя неподобающим образом и был вопиюще неуважителен и груб к Сансе. Он не клюнул на эти провокации и выбрал молчание вместо слов, не желая опускаться до уровня противника. Рамси пробовал его отговорить от нападения, обещал простить предательство и нарушенную клятву Дозора, говорил отступить и вернуться на Стену, однако он был непоколебим. Джон лишь еще больше уверился, что крепость надо было срочно отвоевывать и спасать сестру из лап нечестивого бастарда. Насколько сильно надо было запугать дочь Старка, что она не осмелилась произнести ни слова, только тоскливо поглядывала на них двоих. Она вообще во многом удивила Сноу — от внешности до так до неузнаваемости изменившемся взглядом. Хоть Санса и сидела на коне, однако это не скрыло, что она заметно подросла, стала еще выше. Интересно, по куда она будет ему? Огненно-рыжие волосы были собраны в красивой высокой прическе, а фигура девушки приобрела женственность. Несколько лет назад перед Сноу стояла девчушка, теперь — девушка.

Изумило его и поведение сводной сестры. Во время их встречи она предстала очень спокойной, даже немного равнодушной к происходящему. Внимательно слушала, что было сказано между двумя бастардами, и пристально наблюдала за ними. Сноу показалось, что ее не смутил ни нож, приставленный к ее горлу сидящим за ней мужчиной, ни угрозы Болтона как в ее сторону, так и в его сторону. Глядя на то, как обращались с Сансой в этом доме, хотелось завыть волком на луну, выкрасть ее и долго обнимать, никуда не выпуская из рук. Через что она прошла, пока он отсиживался на Стене, даже не имея понятия о том, что происходило в остальном мире?

И вот сейчас пришло время проснуться и взглянуть на мир вокруг себя широко раскрытыми глазами. Настало время принимать свои собственные решения и забыть о клейме бастарда.

Зловещая тишина накрыла пустынное, зажатое между двумя армиями поле, по которому стелился поземный туман. Это был волнительный момент, когда каждый солдат осознавал, что в самом начале битвы будет задан ее исход. Один просчет, и можно было лишиться шанса на победу. Каждому было известно, что нельзя наступать первым, если не имеешь явного численного преимущества, ибо первая атака всегда была связана с большими потерями в рядах нападающего. В этот раз перевес в численности хоть и присутствовал, однако был не критическим — около пяти тысяч шестисот человек на стороне Болтона и чуть меньше четырех с половиной тысяч воинов у Джона. Стоило учитывать и преданность людей своим лидерам, готовность сражаться за них до конца. Из вчерашней встречи следовал вывод, что Болтон — скользкий тип, поведение и поступки которого не могли не вызвать неприязни, недоверия и недовольства у его людей. Захотят ли воины биться за него? Сомнительно.

Итак, час настал. Внутри все затрепетало от ликования и беспокойства, когда конница Болтона сорвалась с места, начиная сражение. Это как раз было то, что и требовалось Джону. Выполняя роль командующего армией, он громко закричал:

— Лучникам приготовиться!

Сейчас нужно было дождаться попадания скачущих всадников в зону поражения выпущенных из луков стрел и начать обстрел. У них было практически одинаковое количество лошадей: у обоих под тысячу триста людей и надо было срочно убрать это равенство. Войско врага первым двинулось в бой, что было просто замечательным, и теперь людям Волка оставалось убить издали как можно больше людей, а затем выдвинуть вперед свою кавалерию — добить оставшихся в живых всадников противника и не допустить их прохода до пехоты. Пока все складывалось, как нельзя лучше.

Джон сосредоточил все внимание на приближающихся всадниках, выбирая момент для начала обстрела. Нервы были на пределе: в воздухе повисло неимоверное напряжение тысяч людей, а по всему полю разносился угрожающий лязг оружия и упряжи, да топот сотен лошадей.

— Выпустить стрелы!

Рой тонких острых древок взметнулся вверх и, пролетев высоко над полем, обрушился на противника, поражая людей и коней. Убитые животные замертво падали на землю, создавая препятствия для скачущих позади, а их оставшиеся в живых всадники рисковали оказаться затоптанными. Первый удар удался, надо было продолжать стрелять по стройным, легким для попадания рядам кавалерии.

— Приготовиться! — ряды всадников неумолимо приближались. — Стреляй!

Со всех сторон послышался оглушительный, неприятный для слуха свист, и небо вновь покрылось летящими иголками, что при падении на землю оказывались смертоносными восьмидесяти сантиметровыми стрелами. Не успела новая армада окончательно накрыть строй кавалерии, как раздался окрик Давоса:

— Кавалерия разделилась! Джон, взгляните назад за всадников!

Сноу вскинул растерянный взгляд и всмотрелся в даль, пытаясь понять, о чем вел речь командующий армией. Сперва он ничего не разобрал, однако затем за рядами скачущей конницы увидел зазор и двигающуюся следом вторую часть кавалерии. Давос был прав: судя по всему, сперва пошедшие в атаку всадники в один момент времени разделились на две группы. Одна часть так и поскакала вперед, прикрывая собой маневр второй группы, а вторая, большая по величине, замедлилась, отстала и сейчас только подъезжала к месту, где стрелы лучников смогли бы до нее достать.