– Слабак!
– Грозно прорычал инквизитор. Темный шар с силой врезался в грудь Шайнинга, откинув его на десяток метров.

– Нет!
– Вскричала Каденс. Стражи едва удержали кобылку бросившуюся на помощь мужу. Паша наблюдал, как Каденс едва удерживали шестеро единорогов, стремительно теряя силы. Кто-то ей шептал что-то на ухо. Но Аликорнша вырвалась и, пылая гневом, бросилась на инквизитора.

– Ты! Мразь! Отпусти его! Ты гораздо сильнее его! Иди сражайся с равными себе по силе! Трус!

– Не смей вмешиваться в поединок!
– Вскричал инквизитор.

– Кэйди.
– Слабо проговорил Шайнинг.
– Я сам... хка, должен. Я проиг... Я в его власти. Прости меня. Я...
– По мордочке принцессы потекли слезы.

– Я не отдам тебя этому мон... А-а-а!
– Вскричала Каденс. Когда ее опутали черные щупальца, созданные инквизитором. Паша крепко связал Каденс, лишив ее возможности двигаться. Последнее щупальце окутало ее рог.

– Не затягивай! Я не буду... кха. Съеживаться.- Откашливаясь, слабо потребовал Шайнинг. Со стороны Каденс послышалось сдавленное мычание. Паша поднял алебарду Шайнинга и направил острие в сторону его головы. Алебарда вонзилась в землю, всего в нескольких сантиметрах от головы Шайнинг Армора.

– Ты проиграл Армор, дуэль окончена!
– Паша брезгливо отвернулся и пошел к поезду. Проходя мимо Каденс, инквизитор отдал мысленный приказ, и щупальца тут же исчезли. Каденс, едва освободившись, стремглав кинулась к Шайнингу.

– Почему?
– Донесся сзади окрепший голос капитана.
– Ты...
– Шайнинг споткнулся от приступа боли, - Почему ты не убил... М-меня?

– Потому что это причинило бы Твайли сильнейшую боль, и она бы возненавидела меня. Я не хочу видеть ее слез по причине твоего идиотизма, эгоистичная ты скотина.
– Бросив презренный взгляд на поверженного жеребца, Паша преспокойно удалился.

Шайнин Армор пораженно смотрел вслед уходящему инквизитору . Его чувства перемешались в неописуемую кашу. Жеребец силился понять хоть что-то. - "Почему он называл ее Твайли? Что их вообще может связывать? Как к нему теперь относиться?"

– Кэйди, ты хоть что-нибудь понимаешь?

– Нет, любимый. Я теперь я не хочу что-либо понимать. Я хочу заняться твоими ранами.

========== Глава тридцать четвертая: принцесса Луна. ==========

Селестия только что опустила солнце, и теперь настал ее черед. Принцесса Луна поднимала в небо свое светило. Как обычно принцесса Луна наслаждалась ночью. Каждый подъем луны был для нее настоящим торжеством. Каждый раз она с наслаждением приступала к своим обязанностям, пусть они и частично отдаляли ее от пони. Но ее это нисколько не смущало. Ее любили и так. Она хранила сны всех пони, оберегая от кошмаров, а от ее взора не мог укрыться ни один преступник. Почти все преступления, совершаемые ночью, были ею раскрыты. Тяжело было первые два года после ее возвращения. Но бандиты со временем привыкли и остерегались грабить ночью. Никто не хотел встречаться с разгневанной принцессой ночи. Луна стояла на балконе, наслаждаясь прохладой, около получаса. Насытившись, принцесса окутала себя лунным сиянием и "нырнула" в мир снов.

Первый сон снова принадлежал Дерпи. Пегаска снова вспоминала их первую встречу, когда принцесса подарила ей призрачный дневник. Выйдя из сна пегаски, Луна попала в "сонное междумирье". Тысячи засыпающих или спящих пони создавали полотно, по которому она могла перемещаться, чувствуя каждый из них.
– "Ой-ей! Эппл Блум снова сниться кошмар. Такс, исправим".
– Луна легко подкорректировала сон молодой кобылки. Теперь Эппл Блум безмятежно скакала по зеленому лугу среди благоухающих цветов. Луна с наслаждением полетела дальше. Пару раз ей встречались кошмары, самым распространенным из них был кошмар о кьютимарках. В день своего возвращения Луна боялась, что за тысячу лет мир сильно изменится, и молодые пони будут по-настоящему беспокоиться о других вещах. Мир изменился, но не в плане кьютимарок.

Внезапно сознание принцессы пронзил жуткий, липкий страх. Луна пригляделась. Вокруг замка принцессы дружбы витала огромная аура, вмещающая тысячи персонажей на огромной территории. Принцесса недоуменно смотрела на ненормальную для Понивилля ауру, перерастающую в ночной кошмар.
– "Чей ты, ужастик? Давай разберемся", - подумала Луна и осторожно проколола "полотно сна". Ее взору предстал непонятный тоннель, усыпанный обломками. Тоннель был около двухсот метров в диаметре. Луна отметила, что тут не будет тесно даже Рэйнбоу.

Понять сон сквозь прокол было нельзя. Луна неохотно отлетела в чей-то более приятный сон. Находясь в пределах его ауры, Луна внимательно изучала столь мощный кошмар. Вдалеке загорались новые алые точки. Кошмары, которые тоже следовало бы исправить, но Луну уже съедало непреодолимое любопытство. Принцесса трусила. Стоит ей войти в кошмар, как проход закроется, и она будет вынуждена остаться в нем до конца. Таким сильным сном будет не просто управлять. Луна сделала несколько вдохов, словно пловец перед прыжком, и, собравшись с духом, ворвалась в чужой сон.