Все думали, вернемся, и спасем остальных, но корабль вернулся ни с чем, планета, их родная планета, не пережила встречи с метеоритом.

Женщин было мало, их давали как награду, вот и генералу, по ордеру досталась Уля, ей двадцать , ему почти пятьдесят.

Практикой считалось замужество с восемнадцати, и поэтому он спросил: «Почему не замужем?»

В ответ она показала, белые шрамы на запястьях.

– Мне надо строить, сидеть и стеречь тебя от суицида, времени нет.

Он тогда уехал, в полной уверенности, что вернувшись, не застанет ее в живых. Он не молод, и не красавец, да, честно признаться не очень-то он в ней нуждался. Привык за долгие годы все делать сам, даже от ординарца отказался.

Особо он ее не разглядывал, да и «невеста» прятала лицо за темными длинными волосами. Правда, удивился серьезному взгляду карих, огромных глаз, не похоже, что сумасшедшая. Да и Пим ,его верный пес, агрессии к незнакомке не проявлял.

Вернулся через две недели и не узнал свой дом - палатку.

Было прибрано, на полу лежали циновки, и обедал он не сухим пайком, а борщом, и рагу из мяса местных птиц.

– Почему я?
– спросил он, с удовольствием растянувшись во весь рост на бамбуковой кровати.

– Ты не такой, как они,- девушка осторожно присела на краешек. – Они набрасывалась на меня, словно голодные гиены, не узнав даже имени.

– Может я тоже такой, просто устаю до чертиков.

– Нет, ты смотрел мне в глаза, ты видел во мне человека, а не надувную куклу.

«Вечно эти женщины все придумывают», - усмехнулся Рэм, но подвинулся, приглашая девушку лечь рядом.

– Отдыхай, утро вечера мудренее,- сказала ему жена, и он уснул мгновенно и до утра.

На рассвете генерал проснулся от ее ровного дыхания щекочущего грудь, расцепил нежно обнимавшие его руки, и вышел из палатки. Утро предвещало ветреный день, а пока было тихо, он помылся немного остывшей за ночь водой из бака, и вернулся, чтобы одеться.

На кровати лежала обнаженная Уля.

Смуглая, что-то в ней было от индейских предков, с маленькой грудью и довольно широкими бедрами. Но его до слез умили ее маленькие изящные ступни.

Он захотел непременно их коснуться губами, поцеловать каждый пальчик.

Она не мучила его, отдалась бесхитростно и страстно. Возможно, он бы хотел другую более опытную, но все искупала ее нежность и терпение.

И еще у нее было немаловажное достоинство - потрясающий каллиграфический почерк.

После активных военных действий, пришла пора относительного спокойствия, и Рэм Генрихович занялся, наконец, тем, о чем мечтал: преподавать и писать учебники по строительству.

Уля потом призналась, что влюбилась в него еще на корабле - ходила заниматься в его архитектурный кружок. Осиротевшей в полете девочке остро не хватало внимания, а Рэм был учителем, хвалившим учеников даже за самый маленький успех.

Первые годы переселения, он днями и ночами пропадал на строительстве стены, защиты от аборигенов. Песка в пустыне хватало, а биоцемент получался на славу. 3D принтер работал без перерывов, и стена росла все выше и выше. Он словно окунулся в детство: строя из кубиков рыцарские замки.

Труднее было с воротами, пришлось, разбирать железные жалюзи на корабле и собирать ворота из них.

Очень скоро Маршал вручил ему ключи от первых домов на первой улице, и они въехали в новый дом уже втроем, Жена родила дочь, Мию, такую же смуглую, как сама, но с серыми папиными глазами.

Генерал даже не подозревал, какое это счастье быть отцом, видеть, как растет, и становиться разумным человечек, весящий сначала всего три килограмма. Как ласкает слух слово - «Папа». А слезы, из-за разбитой детской коленки, доставляют отцу страдания, несравнимые ни с чем в этом мире.

Обычно мужья ревнуют жен к детям, в их семье все было наоборот. Он приезжая со стройки или после занятий, в первую очередь возился с дочерью, купал, читал на ночь сказки, жена была где-то на третьем месте. Уля почти не обижалась, дома всегда были продукты, муж ей не изменял. А когда выдавалось свободное время, он диктовал ей главы из своей книги. И в этот момент они становились действительно одним целым.

Но детей в колонии было мало, в приросте населения, аборигены опережали их в десятки раз. И всем женщинам было приказано раз в три года проходить ЭКО, искусственное оплодотворение. Результат был потрясающим, пять, шесть эмбрионов и чудо, что на «Ковчеге было нужное оборудование, боксы для вынашивания детей. В перспективе, генетики обещали рост численности колонистов в геометрической прогрессии.

Первой фабрикой открытой на новой планете была фабрика по производству гормонов для ЭКО. Гормональная битва с естественным циклом женщины, обращала тридцатилетних женщин в пятидесятилетних старух. Правда ученые - генетики обещали прорыв в этой области, что поколение NEXT ,будет способно к зачатию пяти или шести эмбрионов самостоятельно, без гормонов. Беда была в том, что в этот первый и последний полет были отправлены не самые гении генетической инженерии. И мечты получать детей с уже выраженными интеллектуальными способностями в данном мире были неосуществимы.