Все то время, что Эмбер сидела рядом со мной и взволнованно молчала, я чувствовал ее напряжение. Я слышал, как она вздыхает, видел, как покраснело ее лицо, и даже мне показалось, что я мог услышать ее учащенное сердцебиение. Последний раз я так волновался… никогда. Но ближе к середине урока девушка все же нарушила молчание.

— Тэхен… — прошептала она, опуская ладонь на мою ногу. Эмбер приблизилась ко мне, чтобы как бы случайно касаться своим телом моего. — Прости меня, пожалуйста. Я не должна была так ужасно поступать. Я люблю тебя и не хочу, чтобы наши отношения портились.

— Мне плевать, с кем ты спишь, у кого берешь в рот, но тут другой случай, — хмыкнул я, поворачивая голову к девушке. — Ты сделала это с Чонгуком, с моим лучшим другом. Захотела ударить по самому больному? Это низко, Эм. Вульгарно и отвратительно.

— Да-да, я знаю… Такого больше не повторится, обещаю. Я хочу, очень хочу, чтобы все было как раньше, — Эмбер начала гладить меня по ноге, поднимая шаловливую ручонку все выше. Я почувствовал ощутимое напряжение где-то внизу живота и громко вздохнул. — Я заглажу свою вину.

Эта чертовка издевалась надо мной. Она знала, как нужно манипулировать мною, и умело пользовалась своими женскими хитростями. Я не мог устоять перед ее флиртом и ласками, пусть даже это и было прямо посреди урока. Более того, такое происходило далеко не в первый раз: в том году на уроке то ли биологии, то ли химии милая Эмбер дрочила мне на последней парте. Я тогда чуть не сломал парту пополам, и сейчас, кажется, она рискует снова довести меня до такого состояния.

— А не боишься, что миссис Хоулмз застукает нас и выставит за дверь? — уже более сдавленным шепотом спросил я, млея от нежных пальчиков, которые с напором поглаживали внутреннюю сторону моего бедра через плотную ткань брюк, и жмурясь. С каждым движением моя злоба становилась гораздо тише — я готов был простить все и всех, ведь находился в самом чудесном состоянии.

— Тогда мы продолжим в коридоре.

Еще много, и я расплавился бы прямо на это чертовом стуле. Мне было так хорошо… Эмбер продолжала ласкать меня под партой, горячо выдыхая мне прямо в ухо. И как только учительница не замечала разврат, творящийся прямо у нее перед носом? Нас, кажется, вообще никто не замечал. Всем было все равно, ведь каждый, как обычно, занимался своим делом. Мы с Эм не отставали от других и тоже занимались…

— Ким Тэхен! — в класс ворвался разъяренный директор, когда Эмбер уже почти добралась до моего паха. Я вздрогнул от неожиданности, и все возбуждение как рукой сняло. Девушка тут же отстранилась от меня.

— Д-да, мистер Беррингтон? — я неловко поднялся с места, отгоняя от себя наплывшее наваждение.

Следом за директором зашел Джим. Парень нахально улыбался и смотрел мне прямо в глаза. Что же я такого натворил, что директор лично наведался ко мне, да еще и прихватил дежурного? Вспомнил… Опустив голову, я чертыхнулся себе под нос. Это наверняка из-за моей вчерашней стычки с Джимом. Вот козлина!

— Я… Я просто в шоке! — мистер Беррингтон хлопнул рукой по парте. Все удивленно смотрели на меня, и я почувствовал себя голым. Не люблю вот такое проявление внимания в свой адрес. — В тебе осталась хоть капля приличия?!

Мне уже захотелось сказать что-то колкое в ответ, но директор неожиданно посмотрел на Шерил. Я готов был поклясться, что он прожег ее глазами, а у той разорвалась на мелкие кусочки душа. Кажется, до меня дошла истинная причина такого всплеска гнева…

— От этого безобразника можно ожидать чего угодно! Но ты… Ты… Как ты могла, Шерил?! Вот от тебя я точно не ожидал! — мужчина провел рукой по лицу и рывком раскрыл дверь. — Оба на выход.

Я прошелся взглядом по классу: все, абсолютно все были в полном шоке. Чонгук пялился на меня, раскрыв рот, Джон самодовольно улыбался, как и его дружки, Эмбер явно придумала кучу историй в своей голове и сгорала от ревности… Каждый в классе смотрел либо на меня, либо на Шерил, которая с раздражением кидала вещи в сумку и злобно поглядывала в мою сторону. Но даже в такой ситуации я был поражен поведением Моники: та даже не повернулась, не шелохнулась и что-то спокойно вырисовывала на полях тетради.

— Живее! — заорал директор, и вышел в коридор вместе с Джимом.

Все то время, что мы с Шерил собирались и покидали класс, все, включая учительницу, хранили молчание, прямо как партизаны. Я знал, за что нам сейчас навешают пиздюлей, но никак не мог сообразить, каким раком в этой ситуации появился Джим? Будь моя воля, я с радостью убрал бы улыбочку с его мерзкого лица.

Мы шагали вчетвером по длинным коридорам учебного корпуса и направлялись в кабинет директора, что находился в соседнем здании. Всю дорогу я тщательно обдумывал, как бы выкрутиться и что лучше сказать хотя бы в свое оправдание. Я не мог ручаться, что смогу вытащить из конфуза Шерил, но собственную шкуру спасти был просто обязан. Будь я джентльменом, то взял бы храбро всю вину на себя. Так и должны поступать мужчины, и я хотел бы показать себя с лучшей стороны, но в силу характера меня куда больше заботила моя задница, а не задница Шерил, в которую я долбился в библиотеке.

Мистер Беррингтон восседал за своим большим дубовым столом на широком кожаном кресле. Джим, как верная собачонка, стоял рядом с ним, ну а мы с Шерил, провинившиеся похотливые школьники, стояли в центре кабинета, стыдливо опустив головы. Ситуация сложилась весьма щекотливая… Я в какой-то степени гордился собой, как мужчина, но как ученику мне было не по себе, ведь кто знает, какая степень наказания меня ждет?

— Джим утром принес мне интересный фильм, снятый камерами нашей системы слежения в библиотеке… — директор нахмурился, глядя на нас исподлобья. — Как вам не стыдно, маленькие негодники? Вы понимаете, что предались блуду в стенах учебного заведения? Какая низость, ребята… Это первый случай за всю историю существования нашей школы. Я разочарован, особенно в тебе, Шерил. Ты всегда была лучшей ученицей. Какого черта ты связалась с этим оболтусом?!