— Спасибо.

Оттолкнувшись руками от окна, я вышел из комнаты и решил пошариться по городу. Мне нужно было успокоиться, привести мысли в порядок и хорошенько подумать над своими чувствами, которые я начинал испытывать к этой тихой, спокойной девочке.

На улице уже было куда теплее, нежели утром, и толстовка оказалась мне не нужна. Я не стал переодеваться и пошел в том, в чем был одет — все та же футболка, куртка и джинсы. Глядя на местное население, понимаешь, что здесь, в общем-то, никто не парится насчет моды: удобно, чисто, и слава Богу. Да и не перед кем тут было красоваться. Обычные люди, обычный город. Это в столице надо выглядеть крутым и привлекательным, а в Ливерпуле можно и расслабиться. Я начинал привыкать к этому городишке, он перестал казаться мне дырой и потихоньку начал родниться со мной.

Все магазины, кафешки и прочие заведения были уже открыты к тому моменту, как я вышел прогуляться. Денег в моих карманах хранилось не так много, но опрокинуть кружечку местного пивка я мог себе позволить, поэтому я завалился в первый попавшийся бар и как пьянчуга, который уже с утра бухает, заказал у бармена черный эль. В придачу передо мной поставили тарелку с солеными орешками. Ну прямо высший сервис…

В баре было пусто — я был единственным посетителем. Тихо играла музыка, создавая расслабляющую атмосферу, работал телевизор, передающий местные и мировые новости, в заведении приятно пахло — работал автоматический освежитель воздуха, который перебивал запах дерева.

— Выходной день, приятель? — спросил бармен, от безделья протирая и без того чистые стаканы.

Ну началось… Сказать ему всю правду? Или соврать? Выговориться хотелось, но я привык все держать в себе, и жаловаться не в моих правилах, но твою ж мать… Это же бармен! Бесплатный психолог, который всегда на твоей стороне. В жопу, побуду сегодня несчастным нытиком.

— Что-то типа того, — я слабо улыбнулся и бросил в рот орешек. — Если это вообще можно назвать выходным.

— Выкладывай.

Бармен налил себе пива и приготовился меня слушать. Барменам на работе запрещено выпивать с клиентами, насколько мне было известно, но рядом никого не было, а начальство явно занималось своими делами, так что мужик решил составить мне компанию. Тем лучше, диалог завяжется еще быстрее, как и мужское взаимопонимание.

И я излил ему душу, рассказал все, что там накопилось: про Монику, с которой мне приходится жить, про Эмбер, которая достает меня своим чрезмерным вниманием, про мудака Джона… Никогда в жизни я не рассказывал незнакомым людям столько информации о своей жизни. Только Чонгук знал каждую деталь, но бармен — отдельная тема. Призвание этих людей состоит не только в разлитии алкогольных напитков, но и в моральной поддержке всем нуждающимся. Они живые жилетки, в которые можно поплакаться. Вот и я поплакался, да так, что самому от себя стало тошно. Хорошо, что никто из знакомых не видел, как жалко я смотрелся со стороны: сидел за барной стойкой, нылся как баба и пил уже третью кружку пива.

Теперь бармен, имя которому было Джордж, знал обо всех моих жизненных стыках и молча поддакивал мне. Конечно, он понимал меня, конечно, он был исключительно на моей стороне и соглашался со всем, что я говорил, ведь он активно зарабатывал на чаевые. Я бы оставил ему немного денег в любом случае, но так как Джордж выступил благодарным слушателем, я решил положить ему на стойку больше, чем планировал.

— Что я могу сказать тебе, друг? — вздохнул Джордж, когда я выговорился. — Джон должен получить по первое число. Эта скотина поступила с тобой слишком гадко, чтобы прощать подобную выходку. Я надеюсь, ты отвесишь ему знатных пиздюлей. Эмбер, девчонка эта… Да шли ты ее куда подальше! Таких, как она, на каждом углу по десять штук стоит. Даже не думай о ней, она дура. А вот с Моникой, или как там ее зовут? С ней веди себя достойно. Судя по твоим словам, она хорошая девушка. Такие экземпляры редко встречаются в жизни мужчин. Береги ее.

Джордж говорил и так понятные мне вещи. Ничего нового из его советов я выудить не смог, ибо все прекрасно осознавал сам, но после душевного выплеска стало гораздо легче — я слишком устал, чтобы продолжать тащить на себе весь этот груз.

— Я не знаю, как быть с Моникой, — с толикой грусти протянул я. — Она хорошая, и мы вроде как стали сближаться, но я не хочу привыкать к ней.

— По-моему, ты уже привык, — Джордж вздернул бровь. — Или я ошибаюсь, парень?

— Очень надеюсь, что ты ошибаешься… — совсем не веселая улыбка заиграла на моих губах. — Я не привык впускать кого-то в свое сердце, не привык любить, заботиться, но эта девчонка совсем неосознанно проникает в меня все глубже и рискует остаться там. Не появляться дома я не могу, но и находиться с ней рядом ежеминутно тяжело. Я запутался как последний кретин…

— Глупо сбегать от любви, если она сама ложится в твои руки.

— Что?! Любовь?! — я злобно захохотал. — Джордж, о чем ты?! Какая нахуй любовь?! Я и любить-то не умею! Просто… привык, хочется помогать ей. Я вижу, как она страдает, хоть и не показывает этого.

— Как знаешь, как знаешь… — задумчиво произнес бармен, пожимая плечами.

Новый груз опустился на мои плечи. Раньше я не задумывался о том, что могу полюбить Монику, но после слов Джорджа эта мысль навязчиво крутилась в моей голове. Какая тупость! Я и любовь несовместимые понятия, я и постоянная девушка — тоже. Да, Моника нравилась мне, когда-то я мечтал затащить ее в кровать, но это совсем не значит, что я влюблен в нее. Я не страдал, не убивался сутками напролет, что она не моя. Чертов бармен! Лучше бы я заткнулся и не трепал языком о своих чувствах.

Оплатив счет и оставив Джорджу чаевые, я одним махом доел остатки орехов и вышел прочь из бара. К тому времени в нем появились иные посетители, которым наверняка было что рассказать услужливому бармену.

***

Люди семенили из стороны в сторону, бежали по своим делам и выглядели такими собранными, напряженными. Я же выделялся из этой энергичной толпы: медленно шагая в сторону дома, я прятал руки в карманах джинсов и смотрел себе под ноги. «Глупо сбегать от любви, если она сама ложится в твои руки» — фраза, сказанная барменом, как на повторе крутилась в моей голове. Да никакая это не любовь! И не сбегал я! Редкая тупость…