А мир — странный… Когда не осталось надежды, казалось, совсем — он мне улыбнулся. Светло, беззаботно, как будто хотел мне сказать: „Эй, не горюй! Да не все так плохо, да эй!..“
Улыбается почти счастливо.
Ее поцелуй горел и сверкал на кончике моего носа, как алмаз. Я впервые не прятал лица, мне впервые хотелось кричать этому удивительному, этому прекрасному миру, что я еще есть! Что еще не конец! И что у меня — для него! — еще много прекрасных членов! И что я… Я-я-я… Я…
Поднимается.
Я, смотри… Удаление сердца на завтра… Но, подумал, что я не продам… Я и деньги верну — не продам… И последнюю руку теперь не отдам… Руку, сердце — а?.. Руку, сердце… Руку и сердце…
И куда-то, вдруг, заспешил, унося с собой руку и сердце…
