Другая ипостась компьютера

Что делать с отжившим свое компьютером? Ведь в электронном хламе остается немало ценного сырья. например, платина. Инженеры из немецкой фирмы «Даймлер-Бенц» предложили свой способ переработки ЭВМ. ставших металлоломом.

Итак, надо ваять в руки молоток, подойти к компьютеру и. ощутив в себе прилив первобытной анергии. сокрушить все. что удастся.

Затем из этой кучи малы выуживают магнитом все компоненты, содержащие железо, оставляя смесь, в которой таятся драгметаллы. Смесь охлаждают с помощью жидкого азота и перемалывают молотковой дробилкой. При низких температурах все пластмассовые детали становятся хрупкими, а вязкость металла, наоборот, возрастает. Ненужное перемалывается, ценное остается.

Побочное преимущество: при таком способе переработки не выделяется никаких ядовитых диоксинов.

Как из мухи сделать слона?

Сорок лет назад американский зоолог Эрл Белл из университета штата Индиана начал уникальный эксперимент: он поместил компанию жуков одного вида в пластмассовую коробку и позволил им размножаться. После появления потомства он отобрал сто самых крупных и столько же самых мелких самцов и самок и поместил их в отдельные коробки. После ухода Белла на пенсию в 1888 году эксперимент продолжили его коллеги: аналогичный отбор проделан двести сорок раз. Обитатели коробки для «великанов» в пять раз превышают средний размер жука этой породы, а «карлики» — в пять раз меньше, чем «нормальный» жук. Ученые считают, что уменьшение достигло предела: жуки-малыши так же малы, как и самые маленькие известные науке жуки. А вот для гигантов еще есть куда расти: самые большие жуки в пятьдесят раз больше.

Исследования могут быть полезны для увеличения размера домашних животных, употребляемых в пищу.

Лишний укол — ультразвуку подспорье

Чтобы улучшить качество ультразвуковых изображений, ученые из вашингтонского медицинского центра придумали один хитрый прием: путем инъекции они стали вводить пациентам крохотные капельки жидкого фторуглеводорода — жидкость эта закипает уже при температуре нашего тела.

Итак, в кровеносных сосудах образуются микроскопические пузырьки, которые очень хорошо отражают ультразвуковые волны. Пузырьки вскипают, продукт их кипения нерастворим в крови, поэтому минут через десять он выделится из организма пациента вместе с выдыхаемым воздухом. Этих десяти минут вполне достаточно, чтобы точно определить место, где находится тромб.

Рисунки Е. Садовниковой

К 850-ЛЕТИЮ МОСКВЫ

Сергей Чернов

Век Московского царства

В серии заметок, посвященных 850-летию Москвы, мы попытались посмотреть на Москву, как на некое историко- культурное явление, которому присущи определенные закономерности в развитии. Используя новые археологические данные, мы задались вопросом, как и почему во второй половине ХIII века в недрах Северо- Восточной Руси сложилось средоточие населения, способного к созидательной деятельности; как образовалось социальное «поле», в котором стало возможным формирование данного историко- культурного явления, и как оказавшийся в центре этого поля пограничный городок Владимирского княжества стал в ходе борьбы внуков Александра Невского местопребыванием великих князей владимирских и митрополитов всея Руси.

A дальше — чрезвычайно важно выяснить, что же позволило Москве удержать власть над Северо-Восточной Русью? Отвечая на этот вопрос, я попытался проследить, как Москва, став центром, аккумулирующим социальные и технологические новации, синтезировала их в самобытную культуру, как в эпоху Дмитрия Донского и Василия I смогла отстроить войско и администрацию на вотчинно-феодальной основе, не ослабляя власть великого князя.

Но вот новая загадка: общество и культура в первой половине XV века достигнут уникального сочетания творческой смелости, внутренней завершенности и истинной классицистичности (фрески Рублева, «Жития» Епифания, скань Амвросия Кучецкого), средневековое общество, которое, по определению, ориентировано на стабильность, вдруг без видимой причины и при отсутствии прямых импульсов извне начинает преобразовывать себя, меняясь прямо на глазах.

Чем были вызваны эти перемены? Почему в них было так много специфически «московского», что иностранцы именовали Русское государство Московией?

Итак, проблема поставлена. Можно ли ее решить? Да и вообще могут ли московская археология и другие дисциплины, изучающие культурное наследие, предложить что-то новое? Ведь основные памятники XVI века сохранились и хорошо известны, и фонд письменных источников по большей части уже введен в научный оборот.

И все-таки попытаемся. Во- первых, далеко не все значимые памятники полноценно исследованы. Об этом говорят исследования последних лет, например, проведенное В. В. Бычковым сопоставление традиционалистской эстетики «Стоглава» и новаторской идейно-художественной практики его создателей, проявившейся в аллегорических росписях московских храмов, выполненных после пожара 1547 года, по-новому раскрывает духовную жизнь XVI века. Что уж говорить о древностях, входящих в сферу внимания археологии! Градостроительные и расселенческие структуры, разнообразнейшие памятники материальной культуры XVI века активно и целенаправленно начали изучаться лишь в последние два десятилетия.

А в моих штудиях наступил период, когда XVI столетие представилось мне не просто периодом завершения развития ранне-московских традиций и их окостенения (как принято нередко считать), но временем в чем-то, может быть, даже более самобытным, чем раннемосковская эпоха. Убежден, что понять своеобразие периода Московского царства, а формально это 1547—1570 годы или шире — 1480—1570, можно, если взглянуть на него из московского великокняжеского прошлого, то есть если сопоставить его с классически феодальным обществом, существовавшим от Дмитрия Донского до Василия II.