Альфен даже замер от неверия в глупость говорящего. Он вздыбил шерсть и направился в сторону зазнавшейся светлости. Этот манёвр совершенно не понравился господину.

– Уберите от меня своего зверя, он меня пугает, - крикнул господин Лане и начал отступать в сторону кареты.

– А зачем вы его дразните?
– его светлость так и не понял, что карету задержали вовсе не случайно.

– Я?
– удивился господин.

– Ну да. Он почти вежливо попросил вас подвезти нас, а вы, мало того, что обвиняете, так ещё и говорите грубые слова, - Лана очень тактично объяснила произошедшее.

Господин недоверчиво посмотрел на волка, то ли ища подтверждения моим словам, то ли попросту боясь его зубов.

– Подвезти?
– такая мысль, видно, даже не посещала голову его светлости.

– Да, мы устали, до жилья далеко, и сами видите — уже почти ночь, - Лана невозмутимо объяснялась с господином, а Альфен уже нетерпеливо начал скалить зубы. Он устал от человеческой глупости, ему тоже хотелось отдохнуть где-нибудь в спокойном уголке, а вместо этого он был вынужден мёрзнуть посреди дороги и выслушивать какую-то бессмыслицу.

Кучер тем временем полностью осмотрел карету на предмет повреждений и теперь проверял, как там лошади, могут ли продолжать путь?

– Господин, мы можем ехать, только вот дверь...

Альфен не стал дожидаться окончания разговора — главное он уже понял: карета способна двигаться дальше. Он запрыгнул внутрь и вальяжно разлёгся на обитом бархатом диванчике.

– Ну так что, вы нас подвезёте?
– иронично поинтересовалась Лана, видя такие действия своего спутника.

– Прошу...
– мрачно буркнул его светлость.

Кучер предпочёл не вмешиваться в разговор. Он давно уже понял, что острые волчьи зубы - это очень весомый аргумент в споре.

Девушка забралась в карету, затем туда залез и хозяин.

Слуга вскочил на козлы, и экипаж неторопливо тронулся. Сначала в карете царило напряжённое молчание, но, видно, господина слегка нервировало соседство, поэтому он решил завязать разговор.

– И куда вы направляетесь, юноша?
– голос господина немного подрагивал, но он старался держать себя в руках.

– Юноша?
– Лана удивилась, но комментировать и разубеждать не стала, Альфен фыркнул на своей скамейке: не он один обманулся.
–  Мы направляемся в Стратон.

Альфен внимательно прислушивался к разговору. Интересно, какие они, людские города? Для демона вообще всё было внове, но его сущность находилась в теле волка, и именно инстинкты чаще всего управляли его поведением, но всё-таки он был в силах контролировать свои мысли.

– Вот как? А позвольте полюбопытствовать, зачем?

– Снимем дом и будем жить, - пожала плечами Лана.

–  У вас есть достаточное количество средств для этого?
– господин внимательно окинул девушку взглядом.

– На первое время хватит, а потом заработаем, - пожала плечами Лана.

– И как же?
– в глазах его светлости светилось неподдельное любопытство.

– Откроем травяную или лекарскую лавку, - не стала скрывать планы на будущее девушка.

– Лекарскую? Но это женская профессия!
– господин так удивился, что даже на мгновение забыл свой покровительственный тон.

– Ну и что?
– вызывающе спросила Лана.

– Да ничего...
– на этом разговор замялся.

Ехать в карете было удобно, но усталость брала своё. Под равномерное покачивание и стук копыт по укатанной дороге Альфен заснул, не дождавшись возобновления беседы. Может быть, очень познавательной...

– Альф, Альф, проснись, мы приехали, - по голове волка легко пробежались женские пальчики, немного задержавшись на лбу. Волк неосознанно вильнул хвостом.

– Да будите же своего зверя, долго я буду ждать?
– раздался недовольный голос, и Альфен открыл глаза.

Карета уже не двигалась. Вокруг царила суматоха, бегали с факелами люди, хлопали дверьми; где-то сбоку слышалось нетерпеливое ржание коней.

Волк потянулся, разминая разомлевшие ото сна мышцы, зевнул и только тогда выпрыгнул из кареты.

Во дворе раздались испуганные вопли, слуги метнулись к дому.

– Ну вот ещё и людей мне всех перепугали...
– его светлость брюзжал, не останавливаясь.

Альфен осмотрелся. Большой дом с лепными колоннами, какими-то нелепыми скульптурами и золотистыми завитушками. Сплошная безвкусица и показуха. Он тряхнул головой.