Проснувшись окончательно, я увидел на столе завтрак, состоящий из выпечки и горячего сока. Интерьер же был прежним: царская гостевая комната с кроватью под балдахином, стол, камин, канделябры.

Откуда они узнали, когда я буду просыпаться? Скорее всего, это было гостеприимным напоминанием о делах, мне предстоящих. От меня жали многого, меня торопили, но делали это учтиво. Спасибо!

Позавтракав, я вышел на террасу. Поду мышкой был пергамен. В руке - перья и чернила. Небо уже светилось предрассветными отблесками, но солнце все еще было за горизонтом. Среди колонн, увитых виноградом, стоял царь Ха-Ризма-Ти. Облокотившись о балюстраду руками и вперив взгляд в сторону гор, он, не посмотрев в мою сторону, произнес:

– Доброе утро, сказочник! Ты выспался хорошо? У тебя сегодня задание такое: мне помощники нужны, но не приходящие-уходящие, а постоянно при мне состоящие. Штатные, так сказать, и чтобы - мастера самого высокого ранга все были.

– Министры?
– спросил я.

– Бери выше!
– ответил царь. При этом он повернул ко мне лицом, Я увидел уже знакомое мне лицо.

"А хорошо получилось!" - похвалил я себя мысленно.

– Мне нужны не министры - этого у меня хватает! Мне нужны сказочники, много сказочников, причем, настоящих чародеев. Справишься?

Справлюсь я или нет, я не знал. Но задание пришлось принимать: как спорить с царем?

Я пообещал постараться, потом постоял у ступеней к галерее, ожидая от царя еще каких-нибудь указаний, но владыка замолчал и снова уставился в сторону предрассветного неба.

Расценив его молчание, как "Иди, свободен!", я стал спускаться по лестнице вниз, но царь вдруг снова заговорил:

– А что, сказочник! Красивый вид с галереи?

Я согласился: вид хорош.

– А знаешь, если по-настоящему, такой вид нужен каждому человеку - не зависимо от ранга его и звания. Тогда и счастливы все будут. Как ты думаешь?

Я выразил полное понимание и солидарность. Кроме этого мне хотелось поблагодарить его Величество за превосходный завтрак. Еще хотелось поспорить о том, что планета земля не резиновая и всем по персональному озеру дать невозможно. Но в праве ли я вступать в прения? "У вас, царь-батюшка, хорошая кухня" - звучало бы мелко и глупо.

Не найдя нужных слов, я стал удаляться от дворца по направлению к озеру. По дороге меня мучила мысль о том, что пора бы приучать Машу готовить домашнюю выпечку. Как важно бывает вкусно поесть по утрам! Вдохновение просто рвалось из меня и следом рассыпалось за мной по дороге золотыми монетками.

Пройдя несколько сот шагов, я наткнулся на оленей. Вожак привел свое стадо на водопой. Я стоял, боясь быть замеченным, не шевелился. Пятнистые самки сразу учуяли меня и посмотрели в мою сторону. Олень-самец с роскошными рогами продолжал пить и лишь шевельнул небрежно ушами. На меня он посмотрел только тогда, когда утолил свою жажду полностью. Смотрел он на меня в упор, не моргая. "Я здесь - хозяин, а ты - гость наш, человек пришлый!" - прочитал я в том взгляде. Когда все стадо напилось, вожак вспорхнул бабочкой на камень высотой в человеческий рост и скрылся в зарослях хвойного леса. Его семейство так же легко и бесшумно поднялось следом на скалы - вслед за папашей. В мою сторону никто не оборачивался: вожак, очевидно, дал знак, что я не опасен.

Почему говорят, что олени скачут? Нет, они порхают, причем там, где мы, люди, едва переставляем ноги.

За следующим отрогом скалы я нашел маленькую мраморную ротонду. Шесть колонны под сферической каменной крышей. В беседке был столик и скамья из белого мрамора. Понятно было, почему ее здесь строили: вид открывался отсюда пречудесный. От самой ротонды вода тянулась почти до горизонта, там упиралась в цепь гор. Горы же повторялись зеркальным рисунком в неподвижной воде.

Природа! Второе составляющее этого чуда - я, наблюдатель. Я утопаю в ощущениях.

Начинается великое действие: рассвет!

Орлы открыли глаза, сорвались со скал и улетели в небо, поднялись там на недосягаемую высоту: добычу высматривать.

Небо и вода стали прозрачными, порозовели, затем стали желтыми, а потом - обе стихии наполнились той самой сине-голубой кровью, в которой жизнь матушки-природы буйствует. Еще миг - и голубое разделилось на две субстанции - воду и небо. Проявилась тягучая кисельность воды, а небо расширилось до размеров Вселенной и распахнуло свои объятия всему, что стремится к свободе. Горы сменили цвет: синеву бросило в оранжевое. Последние бурые тени, оставшиеся после ночи, торопливо разбежались в разные стороны, меняя свои конфигурации на бегу и кланяясь главному здесь - дневному светилу. Оно появлялось не сразу. Сначала из самого глубокого ущелья выглянула светящаяся капля янтарного меда. Потом мед потек по контуру гор и заиграл на вершинах золотистой шелковой лентой. Так лента играет в руках танцовщицы. Капелька меда разрасталась, наливалась кипящим янтарем и становилась все ярче и ярче. В завершение действия полный диск лучшей из звезд освободился от пут ночи и чинно покатился по небу. Солнце засмеялось мне в лицо, а я засмеялся ему в ответ. Как банально, но не надоест никогда!

День начался. Нужно было работать. Я сел за мраморный столик и разложил перед собой кусочки пергамента. Долго не удавалось найти среди перьев и всяких там стило мой карандашик. И чего только раньше не придумывали для письма! А как тяжело было писать всем этим! Мой карандаш - на самом дне. Нашелся. Я начинаю рисовать.

Армия Волшебников! Легко сказать, но не просто сделать! Тем не менее, задание было интересным, а более того - важным. Да, я за всем не услежу. Армия волшебников в сказке нужна.