Семья Холина жила в квартале городской стражи в небольшом доме с одним окном, выходящим на улицу и вонючую сточную канаву. Не могу сказать, что нашему появлению здесь сильно обрадовались, но, когда Холин показал трофейное оружие и одежду, взятую у мертвого степняка отец разрешил нам остаться.

– Снимайте с себя все и ступайте мыться, - проворчал он, - потом мать вас накормит.

Благодаря корням мыльнянки от нас уже не так явно разило нечистотами, но все-равно запашок был не очень. Я подумал, что нас отправят в баню, но Холин подвел меня к корыту с мутной водой, из которого минуту назад пила худая свинья, и дал в руки обмылок.

– Зачем твой отец забрал у нас одежду?
– спросил я.

– Он ее продаст на базаре, а нам принесет какую-нибудь рвань, - весело ответил мальчишка.

– Кто ее купит, - удивился я, - она же вонючая и грязная?

– Не скажи, - не согласился мальчишка-стражник, - сапоги и шаровары кочевника совсем новые, да и плащ Химона хорош, а грязь и отмыть можно.

Я беспокойно огляделся. Видимо в этих трущобах подобное обращение с чужим имуществом было в порядке вещей. Получалось, что я оказался в полной зависимости от отца Холина. Без одежды не спрячешься и не сбежишь.

– Да ты не бойся, - новый знакомый хлопнул меня по плечу, - без штанов не останешься.

– Плащ жалко, - признался я.

Мальчишка наклонился к моему уху и прошептал, - зато деньги из хижины я припрятал, потом поделим.

Без вещей я чувствовал себя слабым и беззащитным, но видя, как беззаботно веселится Холин постарался прогнать гнетущие мысли. Я не знал законов этого мира, поэтому он казался мне бестолковым и опасным. Со временем это пройдет, к жизни в монастыре я тоже привык не сразу.

Мы долго плескались в корыте. День выдался на удивление солнечный и в маленьком дворике было тепло, как летом. Мать юного стражника, полная хмурая женщина, накормила нас пустой похлебкой из капусты. Наевшись и обсохнув на солнце, мы присели на лавочке у двери.

– И что теперь будет?
– спросил я.

Холин закинул руки за голову и вытянул длинные худые ноги.

– Отец сказал, что город набирает ополчение. После базара он пойдет к начальнику стражи и продаст нас ему за две серебряные монеты.

– Зачем?
– возмутился я, - не хочу, чтобы меня продавали!

– Почему?
– удивился Холин, - в ополчении хорошо кормят.

Я хотел возразить, но потом передумал. Признаться, отправляясь в Паус я совершенно не представлял, чем буду заниматься. Других знакомых кроме юного стражника в городе у меня не было, а бродить по улицам без сопровождающего было опасно. Знакомый охранник, которого мы встретили у ворот, рассказал Холину, что стража получила приказ забирать в ополчение всех без разбора. Первым делом они собирались переловить городских бродяг. Получалось, что так или иначе я все равно попал бы в армию.

– Одну монету отец заберет себе, - рассуждал вслух юный стражник, - а вторую отдаст нам. Потом проедим ее в харчевне. Тут недалеко вкусные лепешки пекут со шкварками, я тебя отведу. Станем охранять город и отомстим кочевникам за твоего Химона.

Я смотрел на Холина и думал о том, что, возможно, в моем случае действительно будет лучше затеряться среди наемников. Конечно я не ожидал, что кто-нибудь будет искать пропавшего послушника. Настоятелям других монастырей нет дела до чужих "заблудших овец" и все-таки лучше затаиться на время. Великие мудрецы писали, что в трудную минуту нужно отдаться на волю волн, потому что только боги знают куда вынесет твою лодку.

Отец Холина вернулся с базара в хорошем расположении духа, видимо выгодно продал наши вещи. Он ни слова не говоря бросил нам большой сверток и сразу прошел в дом. Одежда, которую он для нас выменял наверно раньше принадлежала какому-нибудь бедняку, она оказалась не только сильно поношенной, но и чиненной в нескольких местах. Штаны и рубашка пришлись мне как раз впору, а вот куртка была немного велика. Холину повезло меньше, ему куртку покупать не стали. Юному стражнику пришлось влезть в старую, из которой он вырос год назад. На наше оружие никто покушаться не стал. В квартале городской стражи к этому вопросу относились серьезно и с пониманием. Добытые в бою трофеи мы поделили поровну Холин забрал себе кожаный панцирь и короткий кривой нож, а я саблю кочевника. Кинжал, которым я убил степняка тоже остался при мне.

Нас действительно продали в ополчение. Холин напрасно ждал обещанную серебряную монету, отец выдал ему пару медяков и пригрозил побить, если мы не явимся на службу до полуночи. Порядки, царящие в квартале стражников, странные взаимоотношения в семье и торговля собственными детьми были для меня в диковинку. Конечно в свое время отец тоже собирался продать меня в носильщики, но тогда речь шла о выборе жизненного пути и будущем ремесле. Он вынужден был следовать традициям и сам мучился от этого. Но здесь в квартале стражников подростков сдавали в аренду на время словно старый плуг или ручную тележку.