Сам того не желая, я ответил вовремя подвернувшимися словами Гугона красноречивого.

– "Судьба ведет нас тернистыми путями и нет возможности изменить предназначение..."

– "...поэтому не думай о последствиях и ступай вперед без страха", - продолжил фразу Тагон и неожиданно засмеялся, показав крепкие зубы.

– Не знаю кто ты такой, парень, - сказал он и дружески хлопнул меня по плечу, - но на крестьянского сына ты точно не похож.

Напряжение нарастало. По лицам воинов я видел, что от сегодняшнего дня они не ждут ничего хорошего. Люди готовились к бою. Горун принялся точить и без того острый меч, один из дворян достал из сумки и засунул в шлем заранее приготовленные чистые тряпки, чтобы было чем перевязать рану, а арбалетчики подняли на смотровые площадки башен все стрелы, которые еще оставались в колчанах.

– Держись рядом, - еще раз предупредил меня Тагон, - и вещи мои не потеряй.

Сумка, которую он отдал мне на хранения была довольно тяжелой. Не зная, что внутри я боялся ставить ее на землю и почти все время таскал на плече. Вдруг там окажутся страшные магические зелья или порошки, которые от соприкосновения с почвой потеряют свои волшебные свойства. Прошлой ночью я заметил, как один из слуг выронил из сумки своего господина какую-то склянку. Она ударилась о землю и откатилась к костру. Дворянин бросился за ней с таким видом словно от этого зависела его жизнь. Он поднял упавшую вещицу и несколько раз ударил нерадивого слугу. Выходит, даже без помощи жезла могущественная магия может убить неосторожного человека. Признаюсь, я до смерти боялся того, что лежало в сумке у меня за спиной.

В этот раз степняки не стали ничего придумывать. Когда окончательно рассвело из ближайших улиц на площадь хлынули всадники. Не доезжая до моста, они взялись за луки и осыпали нас тучей стрел. Многие из тех, кто оставался на открытом месте сразу были убиты или ранены. Засевшие в башнях арбалетчики ответили, но что могли сделать четыре человека против нескольких десятков? Наверно они даже в кого-то попали, но основную массу нападавших это не остановило. Всадники промчались по мосту и заплясали перед завалом.

Потом я часто думал о том, почему Горун из Кироха не захотел отступить. Молодые воины оказались правы - горстка бойцов не смогла долго удерживать мост. Даже если бы нас было вдвое или втрое больше мы ничего не смогли бы поделать. Так что это было - священная жертва или воинское безумие? Я так и не нашел ответы на свои вопросы и все-таки мне хотелось верить в то, что Горун повел отряд на смерть не из пустого упрямства, а ради великой цели.

Тагон успел втолкнуть меня в башню в тот момент, когда каленные наконечники застучали по бревнам, а потом выпихнул наружу, когда всадники уже мчались по мосту. Наверно надо было родиться воином, чтобы все замечать и знать наперед, где поджидает настоящая опасность. В одно мгновение башни, которые должны были служить нам защитой от врага, превратились в ловушки. Засевшие наверху арбалетчики при всем желании уже не смогли бы отступить. Они еще стреляли по кочевникам, но спешившиеся степняки уже перебрались через завал и устремились к башням. Я видел, как они ворвались внутрь и понял, что все кончено, когда наверху на смотровых площадках замелькали цветные халаты. Ослепленный вспышками магического огня и грохотом жезлов я словно маленький мальчик спрятался за спиной Тагона, сжимая в руках доверенную мне сумку с пожитками. Да и что я мог поделать, если даже древняя магия не способна была остановить нападавших.

Горун тоже успел укрыться от первых стрел, и когда кочевники начали спешиваться перед завалом разрядил в них свой жезл и бросился в самую гущу нападавших. Я видел, как сверкал его меч, пока многочисленные враги не повалили воина на землю. Тагон хотел последовать за своим командиром. Он выпустил магический заряд, засунул бесполезный жезл за пояс и выхватил меч из ножен. Первому попавшемуся на пути степняку Тагон проткнул живот, второму отрубил руку. Он метался среди кочевников словно молния, отражая и нанося удары, но врагов было так много, что вскоре ему пришлось отступить.

– К лесу, - закричал он, - отходите к лесу!

Один за другим падали под ударами степняков слуги и примкнувшие к отряду горожане. Я видел, как стрела пробила Кабу левую ладонь, в горячке боя он вырвал ее и отбросил далеко в сторону, но почти сразу вторая пронзила ему грудь. Спасенья не было. Тагон отбивался из последних сил. Он сумел ранить еще одного кочевника, но в следующий момент пропустил несколько ударов. Я бросился вперед, чтобы спасти его от вражеских мечей выставив саблю и прикрываясь сумкой словно щитом. Оказавшийся прямо передо мной здоровенный варвар с разворота ударил меня черенком копья. Ощущение было такое словно я попал под лошадь. От могучего удара я отлетел назад, врезался в Тагона, увлекая его за собой проломил придорожные кусты и скатился по крутому склону в неглубокое болото. Несмотря на жестокую боль в груди сознания я не потерял. На мое счастье кочевник угодил по сумке, которая приняла на себя всю силу богатырского удара, иначе проклятое копье переломало бы мне все ребра. Упав в лужу и наглотавшись воды, я вскочил отплевываясь, размазывая по лицу липкую грязь. Тагон был без сознания, падая он выпустил из руки меч, который воткнулся рядом в мох. Я быстро огляделся. Здесь не спрячешься. Не лес, а одно название. Из воды торчали редкие березки и тоненькие стволы чахлой ольхи, зато впереди я заметил какие-то заросли. Возможно там заканчивалась трясина или поднимался из грязи небольшой островок. Нужно было торопиться. Судя по лязгу оружия и истошным крикам у моста все еще шел бой. Я засунул меч Тагона за пояс, подхватил раненного воина и не оглядываясь потащил прочь. Хорошо, что он был маленького роста и весил немного, а то я не смог бы нести его на себе. За моей спиной кричали умирающие товарищи, завывали дикари и тянуло свежим дымком от разгорающихся башен.

Довольно скоро мне удалось выбраться на твердое место, мелководное болотце осталось позади. Сразу за ним начинался лиственный лес, в котором я надеялся укрыться от возможной погони. С трудом добравшись до первых кустов я опустил Тагона в сырую траву и повалился рядом. Сил не было, едкий пот заливал глаза, а грудь болела так, словно ее прижигали раскаленным железом. Отдышавшись и немного придя в себя, я опять взвалил на плечо бесчувственное тело и пошел напрямик через кусты. Для того чтобы выискивать звериные тропы у меня не было ни времени, ни сил. Чем дальше мы уйдем от дороги, тем труднее врагам будет нас найти. Говорили будто бы степняки страшатся леса и стараются обходить его стороной и все-таки я не хотел рисковать понапрасну. Когда силы окончательно покинули меня я остановился на неширокой поляне, уложил Тагона и в изнеможении опустился на землю. Ноги у меня дрожали, а сердце стучало так, что казалось готово было выпрыгнуть из груди. Немного передохнув и отлежавшись на мягком мхе, я решил заняться раненым воином. Похоже Тагону здорово досталось. Лоб у него был рассечен и, хотя рана была не глубокая, но сильно кровоточила. Не думаю, что сознание он потерял из-за нее. Вскоре мне удалось обнаружить место, где вражеский удар достиг цели. Кольчуга на боку была разорвана, кожаный кафтан и рубашка пропитались кровью. Наверно многие удары не смогли пробить железо, а только вдавили покорёженные кольца в избитое тело, но до них мне не было никакого дела, от таких ран не умирают. С большим трудом я стянул с воина доспехи, незнакомые завязки не поддавались с первого раза. Пока я ворочал бесчувственное тело весь перемазался в крови. Любой послушник сведущ в медицине, по крайней мере знает, что подорожник может не только остановить кровь, но и затянуть рану. Нарвать этой травы в лесу не составило большого труда. Бинтов у меня не было, зато в сумке нашлась старая рубашка, из которой я смастерил тугую повязку. Конечно я не мог определить насколько тяжело ранен Тагон, но сейчас этого и не требовалось, главное было затворить кровь. Порез на лбу я промыл водой из фляги и перевязывать не стал, просто налепил сверху большой лист подорожника. Конечно прихваченная первыми заморозками трава утратила часть своей лечебной силы, но ничего другого у меня под рукой не было, поэтому оставалось надеяться на то, что мое неумелое врачевание, подкрепленное молитвой, поможет несчастному.

Боги благоволили нам и скоро воин пришел в себя.

– Что..., где мы?
– спросил он и попробовал сесть, но застонал и повалился на спину.

– Вы ранены, господин, - ответил я, - мы прячемся в лесу.

– Ранен, куда?
– спросил Тагон ощупывая себя, - где мое оружие?

– Вы ранены в бок, - ответил я, протягивая ему меч и магический жезл.

Тагон обжег меня яростным взглядом, схватил оружие и прижал к груди. Конечно мне не следовало прикасаться к его вещам, но тогда они остались бы на болоте.