Мальчик повернулся к зеркалу, чтобы посмотреть насколько сильно бежит кровь...

Я оторопела, едва удерживая контакт. Нет, это не может быть правдой!

Из отражения в обшарпанной серебристой поверхности на стене на меня смотрел худой ребёнок лет пяти, светленький, с огромными синими глазами... и вертикальным зрачками в них. Одет он был в странного вида штанишки, которые давно пора было постирать, и рубашку из какой-то грубой ткани, с большой дыркой на левом боку... Босой... его маленькие ножки медленно ступали по грязному полу, то и дело натыкаясь на что-то колкое. Но он упорно продолжал пятится назад, надеясь, что в детской бабушка его не достанет...

Глупо. Его укрытие было слишком ненадёжным, и спустя какую-то минуту, эта пьяная женщина, которую он всегда считал своей единственной родственницей, единственной родной... завалилась и туда.

– Твой идиот-папаша совсем офигел!
– кричала она на мальчика.
– Мы уже месяц без гроша в кармане, а его всё нет! Он что, думает, я буду нянчится с его ублюдком бесплатно?! Отвечай!
– крикнула она снова.

Мальчик вжался в спинку кровати, и уже хотел спрятаться под одеялом, но отчего-то передумал.

– Он заберёт меня...
– проговорил малыш так тихо, что бабушка услышала его только чудом.

– Что?! Заберёт?! Да зачем ты сдался ему с такими корявыми глазками?! Хорошо хоть денег пока даёт, но ты знай...
– она подошла ближе, и, наклонившись прямо к его лицу, злобно рассмеялась.
– Как только ему надоест платить мне, ты окажешься в приюте! Там самое место таким как ты! Дефектным!

Я больше не могла выносить это и, разорвав контакт, отвернулась к огню...

Жуть... Мурашки толпами шествовали по спине вдоль позвоночника, а внутри всё похолодело. Не думала, что есть ещё что-то способное вогнать меня в подобное состояние.

Теперь мне понятна озлобленность Лита - с таким то детством. Но... ведь его не сломали. Нет! Видимо уже тогда мой названый брат был счастливым обладателем своего скверного, но очень сильного характера. Подумать только, с самого раннего детства он был вынужден бороться за свою жизнь... и с кем?! С родной бабушкой!

Да как вообще могла она обвинить малыша в смерти его собственной матери?! Дура! Тысячу раз идиотка! Так бы и придушила, попадись она мне под руку...

Стоп! Откуда такая кровожадность? И мои ли это эмоции? Но, отвернувшись от огня и наткнувшись на спокойный взгляд Лита, поняла - мои... Значит всё-таки чувствую. Жаль что только негатив.

– Как ты это выдержал?
– тихо спросила я, спустя несколько минут. Впечатления от увиденного были такими отвратительными, что хотелось выть.
– Лит...

– Не стоит...
– проговорил он, грустно улыбаясь.
– Это было очень давно, и иногда она вела себя вполне адекватно... Даже любила меня... по своему.

– А где был отец?

– Не знаю, - тихо ответил парень.
– Деньги от него приносили почтальоны, а сам он так ни разу и не появился...

– А имя?! Как его звали?!
– не унималась я. Если не удастся придушить "нерадивую бабушку", так как скорее всего она уже давно не в этом мире, то хоть папаше морду подрихтую... надеюсь, его до меня никто не прикончил?!

– Почему же, звали?! Вполне возможно, что до сих пор зовут. Да только я не знаю ни кто он, ни как его найти...
– он зло рассмеялся.
– Я для него в первую очередь позор, а потом уже сын. Ведь он, как и Арти, связался с полукровкой, а когда она забеременела, просто ушёл... И я уверен, что он знал, что мама не выживет, может даже надеялся, что я тоже, но... Как видишь, всё вышло иначе. Хотя, не могу сказать, что мне повезло... Сначала бабушка-алкоголичка, а когда отец перестал присылать ей деньги - сиротский приют... Там кстати мне тоже доставалось, но... Думаю не стоит тебе это показывать, - вдруг он улыбнулся.
– А потом всё изменилось...

В этот раз он сам взял мою руку, и, взглянув в глаза, почти вынудил, вернуться в его воспоминания. Картинка появилась почти сразу, и по сравнению с предыдущей, показалась мне более яркой.

На дворе стоял жаркий солнечный день, повсюду была пышная зелень. В полузаброшенных клумбах вовсю цвели дикие розы, вяло пробиваясь через пышные заросли сорняков. По пыльной площадке бегали какие-то полураздетые ребята- подростки и, видимо, играли в какую-то агрессивную игру, потому что крики их были уж точно не дружелюбные. Они то собирались всей шайкой вокруг одного из своих, то снова разбегались кто куда, громко вопя что-то нечленораздельное.

Лит, чьими глазами я снова смотрела на мир, глубоко вздохнул и отвернулся от них. Сейчас в нём снова играло то странное чувство дикой обиды на весь мир, которое способно было сделать мрачным даже такой яркий денёк как сегодня.

– Дракош, чего скучаешь?
– тихо спросила внезапно подскочившая к нему девочка лет десяти, но стоило ему повернутся в её сторону, как ярая смелость черноволосой малышки куда-то испарилась, а на щёчках появился алый румянец.
– Они снова тебя не позвали...
– проговорила она, быстро отводя глаза в сторону мальчиков.