Кивнула в ответ. А потом всё же рискнула спросить:

– Простите, а иллюзия…?

– Это мой дар, - тепло улыбнулась в ответ леди Морано, будто прочитав мои мысли, - как и видеть ложь.

Вот тут-то я не удержалась и вздрогнула. Это как же так получается? Мама тёмного может видеть ложь, но не поняла, что её сын соврал насчёт меня? Или поняла? И зачем она тогда вообще затеяла всё это обучение? Но самое страшное было то, что я не смогу её соврать. При всё желании. И это пугало! Что будет, если она начнёт задавать вопросы насчёт моей магии? Как мне объяснить полное её отсутствие? Ох, Рьяда, помоги мне!

– Вижу, вас немного шокировал мой дар. Но не волнуйтесь, я не стану его применять на вас.

«Пока что» - мысленно продолжила я за неё. А вслух произнесла совсем другое:

– Благодарю. И… можно мне идти.

– Да, конечно, - смилостивилась миледи, - но не забудьте того, что я вам говорила.

– Да, миледи.

***

Леди Кэйтелин печальным взглядом проводила спешащую девушку и глубоко вздохнула.

– Правильно ли я поступаю, Теодриг? – обратилась она к появившемуся за её спиной старичку. – Не погублю ли своего сына?

– Смотря что вы имеете в виду? – раздалось спокойно в ответ.

– Этот вечер Выбора. – леди Морано качнула головой, коря себя за поспешность решения, которого увы уже не отменить.
– Я прибыла сюда в надежде, что помогу ему обрести себя. Помогу вырвать его из того кокона, который он сам же вокруг себя и создал. Я надеялась, что пусть и принудительно, но всё же Даркхнелл сможет перешагнуть через себя и выбрать на этом вечере ту, которой откроет своё сердце и самого себя. Я же не знала, что его сердце уже занято!

– Увы, но это не так, - вторя движению своей госпожи, качнул головой дворецкий. – Господин пока ещё не понял своих чувств. Он относится к мисс Арьяне скорее, как к…

 - Виен, - севшим голосом прошептала родительница лорда, - но почему именно так?

– Он заботиться о ней, как о родной сестре, о которой позаботиться не смог.

– Но так не должно быть. Я чувствую, что здесь есть что-то ещё. Что их связывает?

Теперь она требовательного смотрела на старичка, который сник под её взглядом.

– При всём уважении, миледи, но я не могу вам сказать. На этот вопрос сможет ответить лишь господин.

– Вот только вряд ли он это сделает. – Проворчала леди Кэйтелин, поднимаясь со скамеечки. – И что же тогда делать?

– Ждать. Просто ждать.

– Хорошо, пусть тогда всё остаётся как прежде, а там посмотрим.

И она гордо удалилась, оставив дворецкого печально улыбаться.

– Это всё, что нам остаётся. Но зная господина, ждать придётся очень долго.

Глава 3

С того самого разговора и началось наше обучение с леди Морано. И надо признать, что её идея с дыханием – работала!

Это я поняла уже на следующий день, когда передо мной вновь возникла иллюзия тёмного. Теперь лорд – и он выглядел как самый настоящий! – смотрел на меня привычным хмурым взглядом, и я отвечала ему тем же, медленно считая про себя: три на вдох, семь на выдох. И так до тех пор, пока не смогла смотреть на мужчину совершенно спокойно.

– Вы умница, - похвалила меня миледи, выглядев при этом слегка уставшей. Кажется, иллюзия давалась ей намного тяжелее, чем она это хотела показать. – Этот этап вы прошли успешно. Осталось закрепить его в реальных условиях. А потом можно будет переходить ко второму этапу.

Помимо сдерживания своих эмоций и чувств, родительница тёмного учила меня этикету. В основному, это сводилось к тому, как мне себя вести: в обществе, с высокопоставленными лицами, с мужчинами, за столом. Как разговаривать. С кем разговаривать. О чём разговаривать.

К вечеру моя голова просто разрывалась от всевозможных правил и новых для меня понятий. А ещё леди Морано поставила себе цель научить меня танцевать. О, это были настоящие муки. Как для меня, так и для Теодрига, которого пригласили в качестве моего партнера по танцам.

Всего лишь за один день в меня впихнули столько информации, что казалось, будто я с леди Кэйтелин занималась как минимум неделю. При этом у меня болела не только голова, но и всё тело: включая ноги – из-за неудобных туфель, которые сейчас в моде в высшем свете, спины – которую приходилось постоянно держать прямо, будто штырь проглотила, шеи – которую нужно было вытягивать вслед за подбородком, и руки – передержавшие, наверное, тысячи столовых приборов. У меня было такое чувство, что болели даже волосы на голове.