— Мы ведь ещё увидимся? — спросила она, когда Джон уходил.

— Конечно.

Это была ложь, и они оба знали это — на войне нельзя давать обещаний, но это было именно то, что сейчас помогало ей держаться.

— Прекрасные создания, не так ли? — Мизинец расслабленно и с явным удовольствием глядел на парящих далеко в небе драконов.

Он говорил будто между делом, ни к кому конкретно не обращаясь, но всем было ясно, кому адресованы эти слова.

— Вы рады, что остались здесь, мой лорд-муж? — поинтересовалась Санса. — В комфорте и безопасности?

— Я не воин, — мягко улыбнулся он и многозначительно посмотрел на Арью, — в отличие от твоей очаровательной сестры. Но я хорош в другом. Скажи, тебе было бы грустно, если бы я погиб в бою?

— Да, пожалуй, — равнодушно отозвалась она, не сводя глаз с охваченного огнём города. — Но я уже пережила смерть одного мужа, и, думаю, что смогу пережить ещё одну.

Слушать их разговор и дальше не было сил. Отставив пустой кубок, Маргери зашла в шатёр и, лишь, когда задёрнула створки, позволила себе дать волю эмоциям. Обессилено опустилась на пол и закрыла лицо руками.

…За ними явились лишь к ночи. Взлохмаченный, окровавленный Тормунд с перевязанной головой, ввалился в шатёр, залпом опрокинул сразу три кубка вина, смачно выругался и, только тогда, выдохнул:

— Провались она в пекло эта Драконья Мамаша!

Переведя дух, он наконец заметил три пары глаз, буравящие его в напряжённом ожидании.

— Живой, — и, усмехнувшись, цокнул языком, — видать, и впрямь заговорила его Красная Ведьма…

По шатру пронёсся вздох облегчения. Маргери никогда не считала себя религиозным человеком, но в тот момент от души возблагодарила старых и новых богов, в которых не верила.

— А Серсея? — дрожащим голосом спросила Арья. — Она мертва?

Тормунд покачал головой:

— Под стражей в своих покоях, — и добавил с досадой, — хотя я предлагал снести ей голову.

— Вставай в очередь, — хмуро бросила младшая Старк. — Серсея моя.

— Это уж ты с Драконьей Мамашей решать будешь, — хохотнул Тормунд. — А мне велено доставить вас в замок. Так что давайте по-быстрому: задницы в руки и по коням.

Невзирая на напряжение, Маргери не смогла сдержать улыбки. Странно, но бесцеремонные распоряжения одичалого ничуть не обижали. В висках стучало лишь одно: “живой”.

…Столица погрузилась в тишину. Улицы, ещё несколько часов назад бывшие ареной кровавого спектакля, застыли в мёртвой тишине. Тут и там клубился над развалинами едкий дымок, изредка слышались приглушённые стоны и проскальзывали молчаливыми тенями уцелевшие жители. Город патрулировали солдаты, по большей части Безупречные, дотракийцы же раскладывали по телегам и обозам захваченное добро — в основном, оружие, так как Дейенерис запретила грабить народ.

Происходящее вокруг трудно было назвать полем триумфа — не слышно было ни радостных криков, ни здравиц, ни песен… Так ли представляла Королева Драконов свою победу?

— Мирного народу погибло немного, — отрапортовал Тормунд, — попрятались по подвалам, а Драконья Мамаша настрого запретила своим табунщикам чинить беспредел.

— И они подчинились? — не без ехидства поинтересовался Бейлиш, глядя на растрёпанную женщину с разбитым лицом.

— Отчасти, — хмыкнул Тормунд и покачал замотанной головой, — эх, а ещё нас Одичалыми называют…

Красный Замок выглядел немногим лучше. И хотя по распоряжению Дейенерис, мертвые тела уже убрали, следы крови алели едва ли не на каждом шагу. Солдаты Ланнистеров защищали свою королеву до последнего вздоха.

— Сир Джейме тоже погиб? — спросила Маргери.

Она не могла сказать, что питала к нему какие-то особенно тёплые чувства, но брат королевы всегда казался ей человеком добропорядочным.

— В темнице, под арестом, — ответил один из Безупречных. — Королева ещё не решила, какой будет его судьба.

Их привели в тронный зал. Маргери даже не удивилась, когда, шагнув под своды, увидела сидящую на Железном Троне Дейенерис. Небось, плюхнулась на него сразу же, как переступила порог, ещё до окончания битвы.

Но не светловолосая наследница Таргариенов привлекла её внимания. Маргери понадобилась пара секунд, чтобы в разношёрстной толпе окровавленных людей отыскать того, кто занимал все её мысли. Ей понадобилась вся её выдержка, чтобы не броситься к нему через весь зал. Вместо этого она лишь улыбнулась и сдержанно кивнула.

…Дейенерис вежливо, но немного надменно поприветствовала их, что-то говорила, но Маргери не слышала. Всё кончено. Дом Ланнистеров пал. Джон здесь — живой и почти невредимый. Её семья отомщена. Но почему тогда она не чувствует ничего кроме усталости и пустоты?