Едва он подумал это, как произошло нечто. Нечто невообразимое и невероятное.

Гермиона, которая стояла за его спиной тихо, как мышь, вдруг со всей своей гриффиндорской непостижимостью возникла между мужчиной и стеклом окна. Ангидрит твою перекись марганца! Но выругаться он не успел. Если у шока есть своя Богиня, то он был сегодня ее любимчиком! И маг даже, наверное, знал, как ее зовут! Мисс, в следующую секунду, обхватила его за плечи, и профессор ощутил, как ее горячие губы жадно и сладко впились в его. По венам будто ударило сильнейшим разрядом тока. Мерлиново семя! Он не успел отвести взгляд от улицы, как один из преследователей посмотрел в то самое окно, возле которого она находились. Маг похолодел. Мало того, слизеринцу показалось, что преследователь посмотрел прямо в глаза, хотя он был уверен, что тьма скрывает их с девушкой, от этого взгляда пробрало ледяным холодом. Контакт, не видимый одной из сторон, длился всего пару мгновений, но профессор не мог оторваться от него. Он застыл в ожидании. Он забыл, как дышать. И тут ищейка отвернулся и продолжил свой путь. Не увидел! Напряжение стало спадать легкой нервной дрожью.

Когда сознание вернулось, маг понял, что инстинктивно крепко сжимает в объятьях Гермиону, а его губы ощущают привкус вина на мягких и теплых губах мисс. Она прижалась к нему всем телом, вцепившись своими тонкими пальчиками в плечи, и мелко дрожала. Тысяча Гиппогрифов ему в глотку! Северуса бросило в жар. «Что она подумает о тебе? Снейп… Отпусти девушку!» - надрывался Внутренний. Он орал в самое ухо. Все, пережитое за последние минуты, столкнулось в нем в один миг, вызвав волну душевного цунами. Но он все не отпускал и не отпускал Миону. Мерлин его дери! Он не мог оторваться! Единственное, на что его хватило в этот момент - это убраться, наконец-то, от этого чертова окна. Попросту прижаться к стене рядом с ним, увлекая мисс за собой.

Бездумно бросившись заслонять собой бывшего профессора, она так боялась, что он не поймет ее действий, что неприязненно отшвырнет, что цеплялась за него, как можно сильнее, целовала страстно и безрассудно, надеясь, что секунд его замешательства хватит на то, чтобы преследователь свалили к чертовой матери. Но она, неожиданно для самой себя, слишком увлеклась, оказавшись окутана едва уловимым ароматом сухих трав с нотками горечи осенних костров, ароматом… его ароматом, который пьянил ее, убеждая забыть о страхе, тревоге, нервозности и горе.

Грейнджер была уверена, что зельевар только терпит ее выходку, что ему неприятны ее касания, она думала, что отстранится, как только исчезнет леденящее душу чувство опасности. Но она и предполагать не смела, что Северус ответит на ее отчаянные поцелуи. Ответит с такой жадностью, что у нее подкосятся ноги. О небо, он тихо выдохнул в ее губы и почти укусил за пухлую нижнюю, пробуя ее поцелуи на вкус. Гриффиндорка хотела притвориться пылкой парой для тех, кто мог заметить их, но реакция двойного шпиона вселяла сомнения на счет того игра ли это.

Гиппогриф ее раздери, девушка абсолютно не понимала, что с ней происходит. Она чувствовала себя будто в тумане, в то же время, ощущая, как кольцо сильных рук сжимает ее в стальных объятиях. Мерлин, как же это было сладко! Будто бы он мог стать для нее панацей от всех страхов, бед и потерь. Судорожно вздохнув, она провела кончиком язычка по контуру губ мужчины, скользнула рукой вниз по его спине, едва ли не потираясь о сильное тело.

Как знать, быть может, одиночество сводило ее с ума настолько, что девушка ухватилась за призрачную возможность согреться чьим-то теплом. Пусть он и оставит ее на утро, посчитав выше своего достоинства что-либо сказать на прощание, но сейчас она дрожала уже не от страха, а от того, как он склонился к ней. И плевать на то, что она сейчас втаптывала остатки своей гордости в землю. Плевать, что он подумает о надломленной героине войны, едва ли не постанывающей от его почти грубых поцелуев.

Миона была уже готова залезть на подоконник и рывком привлечь его ближе, готова была обвить стройными ножками его бедра. А в итоге с ее губ сорвался удивленный вздох, стоило зельевару рывком передвинуться от чертового окна и прижаться к стене спиной. Тяжело дыша, героиня-долбанной-войны-мать-ее-за-ногу посмотрела в непроницаемые черные глаза мужчины, думая о том, что если маг оттолкнет ее теперь, то она проклянет его. Проклянет так, что никто потом не поможет.

А пока он молчал, Гермиона потянулась подрагивающими пальцами к шарфу, обматывающему его шею. Осторожно потянула за один конец, предполагая, что сейчас прозвучит что-то в роде «оставьте меня, глупая выскочка!» или ядовитого «вы всем предлагаете себя?», а потом вновь порывисто потянулась к его губам, едва ли не умоляюще, исступленно целуя их. Мерлин, он был так нужен ей сейчас.

За несколько минут у окна Северус пережил глобальный контрастный эмоциональный душ. То в жар, то в холод, то снова в жар. И когда маг ощутил в своих объятьях дрожащее, теплое, мягкое тело девушки, прильнувшее к нему, ее пальчики, впившиеся в плечи, ее мягкие, теплые губы, жадно и страстно терзающие его, то вся термоядерная смесь из крови, огневиски, адреналина, тестостерона и, Мерлин его знает, еще чего, взорвала его тело вместе с мозгом. Внутренний голос визжал и вопил. Возможно, он уже тряс или бил зельевара. Да только все было бесполезно! По Снейпу уже раскатисто шла жаркая волна желания. В руках и ногах возникла зудящая невесомость, мозг накрывало туманом. Он стремительно терял контроль.

В первый момент у него еще пронесся обрывок мысли о мотивах Мисс-сносящей-мозг-своими-поступками-на-фиг. Во второй момент это для него уже было не важно. Его рука, между ее лопатками, крепко прижала Миону к нему, своими губами он поглощал такие сладкие и пьянящие ее, может он уже кусал их. От девушки пахло специями, свежим хлебом, ванилью, корицей и еще чем-то тонким и пронзительным, щекочущим какие-то доселе неизвестные уголки мозга. Он непроизвольно глубоко вдохнул. Ему хотелось дышать ею, а поцелуи пить и падать, падать в туманящем угаре.