Вечером же ей пришлось участвовать на последнем перед битвой совете. Молча слушая и наблюдая за мужчинами, она с усталостью отмечала бесполезность их речей. Дожидаясь, когда они все уйдут, ей было откровенно противно находиться в этой палатке. Мужчины… Воины… Они ни во что не ставили мнение одной девушки. Впрочем, теперь ей уже не было до этого никакого дела. Оставался лишь брат, на которого она хотела посмотреть в последний раз перед сражением, с которым хотела обмолвиться несколькими фразами напоследок.

Когда советники и соратники покинули их, синеглазая едва сдержалась, чтобы не язвить.

– Что ж, ты увидел врага в лицо, – она подошла к карте и со скептицизмом окинула ее взглядом.
– Составил план битвы.

– Да. Какой-никакой.

Сноу улыбался ей, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре. Будто бы она была маленькой девочкой и не понимала, что завтра он поведет людей на смерть.

– Ты со своими советниками встретился с Рамси всего один раз. И вы уже думаете, как победить человека, которого вы не знаете.

Этому ее научил Петир. Он связывался только с теми противниками, которых знал. Он узнавал их годами, прежде чем начать играть против них.

– А я жила с ним, и я знаю ход его мыслей. Как он любит причинять боль, - она пыталась предупредить мужчину в последний раз.
– Ты не думал, что у меня тоже есть мнение на его счет?

– Ты права.

Судя по его лицу – он не думал. И ему явно не нравился этот разговор. Но он хотя бы признал ее правоту.

– Ты хочешь заманить его в ловушку. Не выйдет. Ловушки расставляет он.

– Он самоуверен.

Небо, ну конечно,он самоуверен! Он убил своего собственного отца, обманул Пересмешника, скормил собакам мачеху и брата. Он годами издевался над людьми, держа их в страхе.

– Он играет с людьми и гораздо лучше тебя. Он делал это всю жизнь.

Эти слова пришлись не по нраву бывшему Лорду-Командующему. Он буквально сорвался со своего места.

– А я, по-твоему, чем занимался?! Дрался на палках? За Стеной я сражался с теми, кто похуже Рамси Болтона. Защищал Стену от тех, кто похуже него.

– Ты его не знаешь.

Он мог сколько угодно сражаться за Стеной. От этого его шансы против Болтона не стали больше.

– Что ж, говори, – как мило с его стороны было позволить это ей.
– Что нам делать? Как нам вернуть Рикона?

Наивный, он все еще надеялся спасти брата, тогда как Санса понимала невозможность этого. И ее слова прозвучали чудовищно для воскресшего.

– Нам его не вернуть. Рикон - законнорожденный сын Нэда Старка. И он гораздо опаснее для Рамси, чем бастард или девчонка. У Рамси нет прав на Винтрефелл, пока Рикон жив. А значит, ему не выжить.

– Мы не можем отказаться от него, – возмущенный словами сестры, Джон будто бы видел перед собой чудовище, глядя на нее.

– Послушай меня, прошу! Он хочет, чтобы ты ошибся!

Старк готова была взвыть, будто волчица на луну, от безнадежности всех своих доводов. Он был слишком правилен для того, чтобы принять их. И он вспылил, подходя ближе.

– Ну, еще бы! И что мне, по-твоему, делать?

И тогда Санса сорвалась.

– Не знаю. Я ничего не смыслю в битвах! Но… Не делай то, чего от тебя хочет он.

– Да. Хороший совет.

От скептицизма в его голосе волчица ощерилась. Внезапно она совершенно успокоилась и внимательно посмотрела в его глаза.

– Думаешь, он лишний? – вкрадчиво произнесла северянка.

– Да, пожалуй, лишний! – заведенный, Джон уже не видел той грани, у которой нужно было остановиться.

– А еще раньше я дала бы совет не идти на Винтерфелл малым войском. – отчеканила волчица, сдерживая желание дать глупому мальчишке пощечину. Может, это отрезвило бы его?
– Он тоже лишний?

– И когда же у нас будет большое войско?! – его отчаяние выплескивалось вместе с криком.
– Мы просили помощи у всех домов! Черная Рыба нам не поможет! Хорошо, что у нас есть хотя бы столько!

– Этого мало! – зло вскрикнула Санса.

– Да, мало, но это все, что есть! Победы достигались и при худших шансах.

Достигались, но не такими военачальниками, как Сноу. Подумав об этом, рыжеволосая не стала произносить этих слов вслух. Бастард сам отталкивал ее от себя, когда не слушал советов, когда больше доверял чужакам, нежели семье. Что ж… Он сам виноват. Он сделал все, чтобы Леди так и не смогла довериться ему.