Его брови поднялись почти до тюбетейки, и он с интересом переводил взгляд с одного на другого. Возможно, его лицо просто казалось таким чудным из-за высоко поднятых бровей, но, похоже, в глубине души он был немало позабавлен тем, что увидел.

– Это меня сильно удивило бы.

У них возникла твердая уверенность, что старик точно знает, что произошло. В каком-то смысле это было облегчением, хотя они и считали несправедливым, что он смеется над их проблемами. Оба открыли рты для дальнейших объяснений, но в этот момент позади них звякнул колокольчик. Кто-то еще вошел в магазин. Каспар и Малколм посмотрели друг на друга. В присутствии другого покупателя объяснять будет весьма неловко. Тем не менее Малколм сказал:

– Да. Он подействовал. Но…

Старик сдвинул очки-полумесяцы и посмотрел им за спины.

– Доброго вам дня, мой дорогой сэр.

К их ужасу, в ответ раздался голос Людоеда:

– Доброго дня.

Карие глаза Каспара встретились с серыми Малколма, и оба задумались, не развернуться ли им и не броситься ли бежать.

– Привет вам двоим, - добродушно произнес Людоед. – Собираетесь и после обеда опоздать, а?

– Думаю, нам пора идти, - заметил Каспар в чопорной манере Малколма.

– Я подвезу вас обратно, - сказал Людоед. – Очаровательное место, не правда ли? Какие у вас новые товары? – спросил он старика.

– У меня есть несколько чудесных футбольных мячей, - ответил старик и обратил на Малколма и Каспара очки-полумесяцы. Возможно, он старался понять, понравятся ли им мячи, но оба подумали, что он определенно выглядит ехидно. – Подождите секунду, пока я достану их сверху, сэр.

Мальчики беспомощно стояли, пока старик приносил багор и зацеплял им, чтобы спустить, плетеную сумку с ярко-розовыми футбольными мячами, а Людоед, засунув руки в карманы и зажав в зубах трубку, любовался ими. Меньше всего на свете они хотели, чтобы Людоед узнал про «Misc. pulv.». Каспар и Малколм были абсолютно уверены, что старик знал об этом и что по своей воле он не сообщит им антидот. Он болтал с Людоедом о том, как хороши эти мячи, и о том, как плохи большинство мячей нынче, и Людоед соглашался, что теперь мячи не те, что были в дни его юности, пока Малколм и Каспар не пришли в отчаяние. Они по очереди подавались вперед, пытаясь прошептать старику.

– А, видите: они проницательны, - радостно говорил старик Людоеду. – Мальчики всегда могут разглядеть хороший футбольный мяч.

– Я возьму два, - сказал Людоед.

– Какой антидот? – сумел прошептать Каспар.

– Э? – произнес старик. – Восемьдесят пенсов, сэр. И это еще дешево, если мне позволено будет сказать. И могу ли я попросить вас теперь уйти, поскольку я закрываюсь? У меня сегодня короткий день.

– Конечно, - ответил Людоед. – Пойдемте, вы двое.

Каспар замешкался. Малколм отстал.

– Одну секунду, - сказал Малколм.

– Короткий день, - твердо произнес старик.

– Пошли, - еще тверже произнес Людоед.

Несмотря на все их усилия задержаться, через две секунды они оказались за дверями магазина, каждый сжимая ненужный им розовый футбольный мяч. В дверях магазина щелкнул ключ. За стеклом опустились жалюзи, с надписью: «ЗАКРЫТО». Это был конец. Когда Людоед повел их к автостоянке, Малколм отчаянно посмотрел на Каспара:

– Короткий день означает, что мы останемся такими до завтрашнего обеда.

– Знаю, - ответил Каспар. – Зачем ты заставил меня попробовать это вещество?

– Ты сам виноват. Ты назвал меня лжецом. Берегись. Не забывай, что я теперь больше тебя.

– Подумаешь!

Людоед обернулся, посмотрев на них с самым зловещим видом:

– Вас что-то беспокоит? Надеюсь, ничего такого, что я не мог бы решить, столкнув вас лбами? И как насчет того, чтобы сказать спасибо за футбольные мячи?

– О… спасибо, - произнесли они и, чувствуя себя несчастными, последовали за ним в машину.

Когда он подбросил их к школе, они остались стоять за воротами, размышляя, что, во имя всего святого, им делать с мячами. Они были такими розовыми!

– Полагаю, он старался быть добрым, - тоскливо произнес Малколм.
– Может, они понравятся Гвинни?

Каспар подумал, что никогда не ненавидел Людоеда больше, чем сейчас.

– Не понравятся. Она ненавидит розовый. Давай попробуем оставить их в раздевалке. Кто-нибудь обязательно их украдет. Что нам делать?

– Остаться такими до завтра, полагаю, - Малколм тяжело вздохнул.
– Звонок. Пошли.

Они поплелись в школу, готовясь пережить остаток дня. Каспар надеялся, что будет не слишком тяжело, поскольку у класса Малколма после обеда был футбол. Но Малколм играл за вратаря. Каспар, который любил быть впереди, никогда в жизни не стоял на воротах, и пропускал почти каждый гол.

– Я думал, футбол – то, в чем ты действительно хорош!
– с отвращением сказал ему кто-то после урока.

– Да, - огрызнулся абсолютно измотанный и злой Каспар.
– Но я сегодня утром сломал руку о Дейла Кёртиса.