За обедом мне всё не нравилось. Не нравилась еда, окружение!.. Мне не нравилось, когда кто-то пытался со мной заговорить!

Наконец, я не выдержала, встала и сказала коротко:

– Я к себе.

– Эй, Амелия! А за обед поблагодарить? – остановил меня Жозеф.

– Не вижу причин благодарить за то, что мне не понравилось! – отрезала я.

– Амелия!.. – начал Жозеф, но его остановила женщина, которая всё это и готовила:

– Не надо, Жозеф! Ты же знаешь, что Амелии сейчас тяжело!

– Тяжело? Мне? – я с удивлением посмотрела на женщину, а, затем, громко рассмеялась. – Мне хорошо! Мне просто замечательно! С чего вы взяли, что мне тяжело?!

– Амелия, не надо делать вид перед нами, что у тебя всё отлично! – сказал хозяин «Арлекина». – Мы же знаем…

– Да что вы знаете?! – прервала я его. – Вы ни черта не знаете! – я, вновь, засмеялась. – Ни черта! Ни черта! Ни черта!

– Амелия… Прекрати смеяться! – попросила меня Бланш – двенадцатилетняя девочка-циркачка. – Ты… твой смех пугает!

– Неужели? Эй, Бланш! – я подошла к ней вплотную. – А пойдём со мной? Поиграем!

Мне показалось забавным – поиграть с Бланш и Джеком в лесу. Это же будет так весело! И Джеку, наверняка, понравится! Я представила, как Бланш убегает, кричит!.. Словно убегающая добыча! Мне так понравилось представленное мной зрелище, что я, не удержавшись, облизнулась!

– Иди к себе, Амелия! – это была мать Бланш. – Тебе, явно, нужно отдохнуть.

– А как же поиграть с Бланш? – невинно хлопнула я глазами, но, вновь, не смогла себя сдержать – смех вырвался из моего горла. – Мы бы прекрасно поиграли втроём!

– Втроём?! – переспросил Жозеф. – Амелия… Почему втроём?!

– Это – неважно! – отмахнулась я. – Ну, раз вы меня прогоняете, я пошла! А с тобой, Бланш… мы, обязательно, поиграем!

Я вернулась в фургон, раздражённая.

– Представляешь, они не дали мне поиграть с Бланш! – пожаловалась я Джеку, по возвращению.

– Это кто?

– Девочка, двенадцати лет. Я хотела, чтобы мы поиграли с ней вдвоём! А мне не дали!

– Тише-тише, милая! – Джек прижал меня к себе. – Мы ещё с тобой со всеми поиграем! Обещаю! А совсем скоро мы поиграем с твоим отчимом!

Я засмеялась. И смех очень уже сильно напоминал смех Джека – ненормальный… безумный…

========== Глава 8 ==========

Я смотрела на своё отражение в зеркале и думала о том, что, немного странно, теперь что-то видеть своими собственными глазами. После столько продолжительного времяпровождения в полной темноте… мне было сложно, вновь, привыкнуть к тому, что я могу видеть. И ещё… мысль об игре с Бланш не давала мне покоя! Я так чётко представляла, как она убегает от нас с Джеком, захлёбываясь криком и своей собственной кровью! Азарт охоты… он пьянил! «Да как я только могу думать о таком?! – одёрнула я себя. – Это же Бланш! Девочка-подросток! Как… как я могу желать причинить ей боль?! Она же… она мне, как младшая сестра! Это… это не мои мысли! Я не могу… не могу быть такой! Я же любила всех обитателей «Арлекина»! Ведь… так? Ведь, это правда? Или… нет? Что со мной творится?! Что-то… что-то ненормальное!».

– Эй, солнышко моё! Что за несчастный вид?! – поинтересовался Смеющийся Джек, сев рядом со мной на кровать.

– Я не понимаю, что со мной происходит, – призналась я. – Все эти мысли… все эти намерения… Они не могут принадлежать мне! Я, ведь, не могу… не могу хотеть охотиться на Бланш! Она же не зверь, чтобы на неё охотиться!

– Похоже, кто-то начинает приходить в себя? Это нехорошо! Мы должны это предотвратить! И я знаю, как это сделать! Мы убьём твою любимую Бланш! Какие испуганные глаза! – рассмеялся он, смотря на меня. – Как они мне нравятся! Но, что такое?! Ты же сама была так расстроена, что тебе не дали поиграть с девочкой!

– Я это знаю! Знаю, но… Я просто не в себе! – сделала я печальный, но логичный вывод. – Я неадекватна! Думаю… думаю, окружающим меня людям, сейчас опасно находиться рядом со мной!

– Ох, сладкая моя! Ты только сейчас это поняла?! Ты не поняла, что безумна, когда кромсала в парке девчонку ножом?! Ты не поняла этого, когда, пусть и во сне, варила своего одноклассника в серной кислоте?! Или когда отрезала языки и вырывала глаза у своих друзей?! Подумай, какому нормальному человеку это может всё прийти в голову?!

– Никакому, – тихо ответила я. – Только безумцу.

– Совершено верно! И какой из этого мы сделаем вывод?!

– Я сумасшедшая, – признала я. – Я, окончательно, сошла с ума. Но…

– Но, здравый рассудок в тебе ещё сохранился, да? Это не плохо! Пока. Пока мне нравится ломать тебя, терзать, мучить!.. Видеть, как крохи твоего разума пытаются возобладать в тебе, борясь с безумием! Видеть… насколько это бесполезная борьба!

«И вот такое злобное существо я умоляла спасти себя?! – с тоской думала я. – Это его я умоляла не оставлять меня?! Это… это ещё один из признаков безумия, прочно засевшее в моей голове!». Но, вместе с этим пониманием, я осознала то, что, действительно, не могу без Джека. Я, на секунду, представила, что его нет рядом со мной и… почувствовала, как мне это не нравится! Если рядом не будет Смеющегося Джека… Сложно в этом признаться себе, но я буду скучать, тосковать… Я больше не могла… не могла без него жить! Наверное, это и есть, так называемый, «Стокгольмский синдром»: когда жертва становится так зависима от своего мучителя, что начинает его любить.