В самом доме нас встретили и проводили до кабинета моего отца. Мы вошли. Там, за большим дубовым столом, заваленным бумагами, сидел мой отец. Что я почувствовала, когда увидела его? Злость! Ярость! Я не видела этого человека пять лет, до того, как чуть не столкнулась с ним на вечере Макфеев. Я ему ничего не сделала! Не искала с ним встреч, не претендовала на наследство… Так чем же я заслужила то, что мой отец натравливает на меня создание, которое когда-то было ребёнком?!

— Зачем пришла? — без всяких приветствий, первым заговорил отец.

— У меня к тебе несколько вопросов, — в тон ему ответила я.

— С чего ты взяла, что я буду отвечать на какие-то вопросы?! — рявкнул Деланье. — Явилась в мой дом без приглашения, как будто тебя здесь ждут! Убирайся отсюда немедленно!

— И ты это говоришь после того, как пытался меня убить? И если ты меня так сразу выгоняешь, то зачем было тогда говорить охране, чтобы она меня впустила? — спросила я. — Решил посмотреть, какой выросла твоя дочь?

— Дочь? Не смеши меня! Такая мразь, как ты, не может быть моей дочерью!

— Даже так? Значит, тебя бы устроил только сын? — я старалась говорить спокойно, но сколько усилий мне это стоило!

— И это тоже. Но не только. На! Читай! — он кинул мне какой-то листок.

— Что это? — с удивлением спросила я, пытаясь понять смысл того, что написано чисто научным языком.

— Это экспертиза на отцовство, — ответил мужчина. — В ней говорится, что мой сын… мне не сын! Моя жена нагуляла его на стороне!

— Ну, от измены никто не застрахован, — пожав плечами, произнесла я. — Но причём здесь я?

— Дело не только в моём сыне! Выяснилось, что я не могу иметь детей! Понимаешь?! Не могу и никогда не мог!

— Подожди-ка! То есть, ты хочешь сказать, что…

— Именно! Ты не моя дочь! Твоя мать-шалава имела любовника, от которого ты и родилась!

========== Глава 35 ==========

Шок. Единственное, что я ощутила после слов отца… Точнее, уже не отца, а отчима. Нет, после всего того, что он сделал, он даже отчимом быть не мог! Совершенно чужой мне человек…

— Значит, ты поэтому всегда так ко мне относился? — тихо спросила я. — Из-за того, что я не твоя дочь?

— Поэтому? Ты чем слушаешь, идиотка?! Я узнал об этом только несколько часов назад, когда получил результат своего медицинского обследования! Если бы я знал об этом с самого начала… ты и твоя мамаша давно были бы с позором вышвырнуты на улицу и закончили свои дни на какой-нибудь помойке! Так что скажи «спасибо», что этого не случилось!

— «Спасибо»? Я ещё должна тебе «спасибо» говорить?! Ну ты и гад… господин Деланье! — с издёвкой произнесла я последнюю фразу. — Может, тебе ещё спасибо и за интернат сказать? В который ты меня отдал? Вроде как, не на улицу же выкинул!

— Совсем обнаглела, девчонка?! — Деланье разве что слюной от ярости не брызгал. — Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Та, чьим отцом был кто-то из безродных слуг! И о каком интернате ты говоришь? Я никуда тебя не отдавал!

— То есть… как?

— Я не знал о твоём местонахождении последние пять лет! До тех пор, пока ты каким-то образом не оказалась в «Шисуне»! И почему я тебе это рассказываю? С меня достаточно! — он нажал на какую-то кнопку на столе, и через долю секунды в кабинете появилось десять вооружённых человек.

— Что это значит, отец… то есть, господин Деланье?! — обратилась я к владельцу дома.

— У меня не вышло убить тебя с помощью создания, которое сотворили мои учёные. Поэтому я убью тебя и твоего спутника более простым способом — пулей. К тому же, ты сама пришла сюда и вряд ли кому-то об этом сказала. Так что искать тебя здесь никто не будет, — объяснил Виктор.

— Милена, закрой-ка свои глазки, — сказал Мейснер. — Потому что крови здесь сейчас будет очень много.

— Мейснер, тебе обязательно нужно убивать, а? — услышала я до боли знакомый голос.

«Нет, этого не может быть! Откуда?!». А потом в кабинет, как ни в чём не бывало, зашёл Кай.

— А ты ещё кто такой?! — спросил Деланье.

— Меня зовут Кайома Макфей. Вы были на вечере у моих родителей несколько недель назад.

— Макфей? Наследник семьи?

— К великому сожалению моих родителей — да, — кивнул Кай, не обращая никакого внимания на вооружённых людей, как будто их и не было.