— Твоя самовлюблённость не знает границ, — усмехнулась я. — Знаешь, я правда хочу увидеть этого Савариса. Хочу знать точно — отец он мне или нет. Честно говоря, я даже рада, что Деланье мне никто. Лучше совсем не иметь отца, чем такого. Хотя я и считала Виктора Деланье отцом все эти годы… Да что уж говорить теперь об этом.

— Кстати, ты в последнее время ничего странного не видела? — вдруг спросил Макфей.

— Ты о чём?

— Ну, например, галлюцинации какие-нибудь или ещё что. Что-нибудь, что связано с твоим прошлым.

— Откуда ты знаешь?! — поражённо уставилась я на своего кукловода, вспомнив момент в комнате Лекса, когда я увидела саму себя.

— Значит, что-то было, — сделал вывод Кай. — Что ты видела?

— Сначала объясни, откуда ты узнал, что я могла что-то видеть.

— Ты будешь ещё, после сегодняшней твоей выходки, ставить мне условия? — с притворным удивлением поинтересовался парень.

— Если бы я не побывала у Деланье, то ничего бы и не узнала! — огрызнулась я.

— Если бы ты не побывала у Деланье, то мы бы всё равно это узнали, но другим способом! Тогда не пришлось бы мне ехать за тобой, угрожать Деланье, и твой Лекс никого бы там не пришил (хотя, последний пункт меня волнует меньше всего). Ах да, чуть не забыл! В таком случае, тебе не пришлось бы поить Мейснера своей кровью!

— Ладно-ладно, я виновата! Признаю, идея просить Лекса и идти к Деланье, была, мягко говоря, не самой удачной. Но прошлого-то уже всё равно не вернуть. Что сделано, то сделано.

— То есть, ты мне предлагаешь закрыть на произошедшее глаза и забыть об этом? Ну, уж нет. Я не могу спустить то, что ты ослушалась меня.

«Так и знала, что этим всё и закончится, — обречённо подумала я. — Но Кай, своими тираническими замашками, меня ужасно бесит! Интересно, смогу ли я когда-нибудь с этим смириться? Не знаю. Но, даже если мы и расстанемся когда-нибудь, то я всё равно останусь его марионеткой».

— И что же ты сделаешь? — вслух спросила я.

— Пойдёшь со мной на ужин, к моим родителям, — ответил Кай. — Я хотел отказаться от этого приглашения, но… Так как ты терпеть не можешь вечерние платья, плохо знаешь правила этикета (если вообще их знаешь), путаешься в столовых приборах и вряд ли умеешь поддерживать разговор с людьми из высшего света… для тебя это будет достаточным наказанием.

— Знаешь, у тебя не только замашки тирана есть, но и замашки садиста. Ты ведь сам не ладишь со своими родителями. Получается, что ты и сам себя вместе со мной наказываешь.

— Потерпеть их один вечер труда не составит. Зато мне доставит огромное удовольствие видеть, как ты выпутываешься из какой-нибудь неловкой ситуации, в которую, наверняка, попадёшь.

— С тобой всё ясно, — вздохнула я. — Но, может, ты мне ответишь наконец, откуда ты узнал о видениях?

— Рассказал Келлер. Сказал, что после того, как он влез в твою память, ты будешь видеть сцены из своего прошлого. Так что ты видела?

А у меня в этот момент появилось какое-то неприятное чувство. Как будто что-то происходит неправильно. Не так, как надо. Наверное, это и означает чувствовать, когда твой кукловод что-то скрывает.

— Ты чего-то не договариваешь, — произнесла я. — Что?

— Я не думаю, что тебе стоит это знать.

— А может, я сама решу — стоит или нет? В конце концов, это ведь меня касается.

— Я уже сказал, что не стоит, — твёрдо сказал Макфей. — По крайней мере, не сейчас. Хватит с тебя и того, что я тебе рассказал о том, что мне сказал Шейн.

Спорить с Каем — это всё равно, что биться головой о стену, — занятие болезненное и бесполезное. Поэтому допытываться дальше я не стала. Когда он решит, что надо, тогда и расскажет. Мне же остаётся только ждать.

— Так что ты видела? — спросил Кай.

— Саму себя. Такой, какой я была лет пять назад. Я была в какой-то грязной одежде, с пятнами, похожими на кровь. И я сказала… сказала…

— Что? — нетерпеливо сказал кукловод.

— Я не знаю, к кому я сама обращалась, но фраза была такой: «Ты не сможешь ничего сделать. Не сможешь стать для него тем, кем желаешь стать. Не сможешь! Потому что ты сама уничтожила всё!».

— И что это могло значить?