Ностальгия. ОЭ!..
вернуться

Хусаинов Айдар Гайдарович
Шрифт:

«А я, скорее, не люблю…»

А я, скорее, не люблю, Когда народ в порыве мести Желает смерти королю, Как избавленья от бесчестья. Не лучше ль просто отвести Рукою тяжкое убранство И понемногу перейти В иное, лучшее гражданство? Чтоб тот, кому уже во сне Звенят кремлёвские куранты, В своей, ещё родной, стране, Себя почёл бы эмигрантом, И шёл по улице и пел, Как дурачок махал руками, И чтоб никто не захотел Ему вдогонку бросить камень.

На реках вавилонских

И. Г.

Самый дух как воздух выпит За решёткою зубов. Я люблю тебя, Египет, И стада твоих рабов. От блаженства и покоя Стережет жестокий Бог, И кричит на водопое Оболваненный пророк. Я встаю бесцветной ранью … … … … … … … … … … … … … … … Чтобы искорка сознанья Перекрасила лицо. За посланцем исполина Я иду по дну морей, Как отец идёт за сыном, Потому что я умней. Под копытом ассирийца Я гляжу на дым костра, Я люблю святые лица Отчуждённого добра. Отчего же не скудеет Тяга к вечной обороне? Я хочу быть иудеем, Чтобы плакать о Сионе.

Н. Н

Разрывается тело конверта, Выпадает наружу душа. На четыреста три километра Уже слышно, как листья дрожат. Постепенно вторгается осень, И домов улетающих сны Замерзают, и лето уносит Беззащитное тело луны. Где-то в воздухе мокрого снега Высоту набирает звезда, А деревья, как гроб Магомета, Не летят ни туда, ни сюда. В этом мире холодной печали Я живу для тебя лишь, а ты Умираешь в конце и в начале, И не видишь полёта звезды. Я смотрю в уходящее лето, Я ищу незабудку в себе, Чтобы встретились два человека, Чтобы встретились два челове…

Н. Н. (2)

Беглая странница, жившая в светлой аллее, привет!

Как ты сейчас среди тёмных, и серых, и блёклых предметов? Лёгким дыханьем проносится время, и вот его нет, Скоро зима, или, может, весна, или это желанное лето? Перебои размеров и обморок чёрных цезур, Ты сидишь у окна и считаешь количество милых и правых, Разгорается утренний шорох, и птицы щебечут внизу, И с белёсой страницы на землю стекает отрава. Остаётся опять перемена столетий, часов и минут, Перемена пространства уже не даёт перемены, Если кто-то забыл, что его позабыли и ждут, Он уже не придёт, и не встанет, как царь, на колени. Через тысячу лет я тебя окликаю — привет! Ты прекрасна, как соль, и нежна, и не любишь упрёков, Ты читаешь стихи, и слова улетают, как свет, От горящих сердец позабытых когда-то пророков.

«Останутся детские страхи…»

Останутся детские страхи, Старания Зигмунда Фрейда, Колышутся страшные флаги, Доносится тёплая флейта. О, если бы кто-нибудь в мире Услышал бы доброе сердце, Он выдал бы девочке Ире Билет в захолустное детство. Холодную острую память, Ходы одичавшего тела Она собрала бы руками И голосом светлым отпела. Так вот что она обещала Ночною порой новогодней, Она мои сны посещала, А я это вспомнил сегодня.

«Ты приводишь погожие дни…»

Ты приводишь погожие дни, Ты присутствуешь, словно природа Ожидает твоей болтовни Точно так же, как утром — восхода. По привычке к счастливой судьбе Ты прекрасна любое мгновенье, И природа подходит к тебе Как, наверное, в дни сотворенья. А и вправду, такие дела Не по нраву-обычаю людям. Где ты будешь и где ты была, Когда я не родился и умер?

«Я умру не тогда…»

Я умру не тогда, когда скажешь ты: — Нет, — И уйдешь в направленье бумажного звона Затуманивать небо огнем сигарет И рыдать в золотое нутро телефона, Никого не обидев, не крикнув: — Прощай! Не допив из последней белёсой бутыли, Не порывшись ищейкою в общих вещах, Не накапавши в ноздри какой-нибудь гнили, Не оставив меня как обломок свинца, Как железную куклу с селекторным горлом, Не оставив в конверте обломка лица И квадратного вечера аэропорта. Ты позвонишь из Ялты и скажешь: — Привет! — И обрушится небо в стенах телефона, Но не скажет никто, никого уже нет, Никого не бывает и не было дома, Никому ни за чем и никто не рождён, Никого не бывает зимою и летом. Отчего ты живёшь под холодным дождём И всё время одна, и никем не согрета?

«Когда бы ты хранила фото…»

Когда бы ты хранила фото Внутри надёжного альбома, Наверно, не польстился б кто-то И ты всегда жила бы дома. Теперь ты странствуешь по свету Вослед тому, кто так беспечно Тебя извлёк из вечной Леты, И как спасенья ищешь встречи С пропавшим обликом незримым. О этот страх остаться в мире, Висеть дождём, холодным дымом. Стоять как облако в квартире. О нет, бежать к исходу ночи, Схватив бесценную утрату, А там унылый перевозчик Берёт недорогую плату.