Марсия не захотела подходить к лачуге слишком близко. Это место навевало на нее клаустрофобию, и, кроме того, сегодня Марсия уже достаточно наобщалась.

— Ничего, если я постою снаружи? Я подожду, сколько нужно, не стесняйся.

Дрин покачала головой и поманила Марсию за собой. Подойдя к двери, Сьюзи легонько постучала, как ревностная прихожанка, явившаяся на чай к своему приходскому священнику. Марсия невольно вспомнила, как совсем недавно девушка вломилась в чей-то дом, мимоходом разбив в щепки крепкую дверь.

Существо, что открыло дверь, ростом оказалось не больше Борфиса. Хозяин лачуги походил на крупного десятилетнего ребенка, только был совершенно лысый и весь в морщинах. Несколько секунд он молча смотрел на двух женщин, потом отступил в сторону и картинным жестом пригласил их в дом.

— Входите, милые леди, входите, вы станете украшением моего скромного обиталища. Ваш визит — большая честь для меня. Большая честь.

Марсия очень удивилась, когда, пройдя за дверь, очутилась в прихожей. Вся хижина была размером не больше ее спальни, и вряд ли здесь следовало устраивать прихожую. Тем более что пол здесь, как и в других лачугах, был из утоптанной земли. Марсия глянула на Сьюзи. Дрин самодовольно улыбалась.

— Сюда, пожалуйста, прелестные дамы. Позвольте, я проведу вас.

За последнее время Марсия привыкла предполагать худшее. Идя через прихожую следом за странным маленьким старичком и дрин, она уже привычно подавила дурные предчувствия. По крайней мере, на этот раз хозяин дома разговаривал. Может быть, он даже предложит гостьям стулья.

Марсии не так-то легко удалось скрыть свои чувства, когда она вошла из прихожей в «скромное обиталище». Сначала она даже не заметила, что помещение гораздо больше, чем могло бы быть, учитывая размеры лачуги. Все внимание Марсии было приковано к натертому до блеска деревянному полу и лежащим повсюду коврам. Хотя окон в комнате не было, воздух здесь оказался свежим и прохладным. Марсия во все глаза смотрела на диванчик с шелковыми подушками, на стулья в чехлах. Целых четыре стула — это просто невероятно, невозможно! Как, впрочем, невозможны и деревянные полы, оштукатуренные стены, свежий воздух. И аромат крепкого свежезаваренного чая. Марсия глубоко вдохнула чудесный запах и опустила веки.

— Вам со сливками?

Она открыла глаза.

— Прошу прощения… — смущенно сказала женщина и огляделась. Потом выпалила: — Что это?

— О, простите, — улыбнулся маленький старичок. — Вы, конечно же, хотите освежиться. Службы вон там, за той дверью.

Марсия пошла в указанном направлении, как сомнамбула. Когда она вернулась в гостиную, маленький человечек наливал чай для Сьюзи, которая теперь была одета в длинный и широкий голубой халат, отделанный декоративным шнуром.

Девушка кивнула на дверь в углу комнаты.

— Можешь переодеться там, Лулу. Я подобрала для тебя кое-что.

Вторая комната оказалась большой и так же богато обставленной, как и гостиная. Мокрое одеяние Сьюзи валялось на полу. Марсия разделась, сложила свои вещицы, потом одежду Сьюзи, после чего вытерлась полотенцем и нарядилась в элегантный халат из красного шелка, который гораздо лучше смотрелся бы на юной деве. Зеркала Марсия не нашла. Она задержалась ненадолго у двери, представляя, на что похожи ее еще не высохшие волосы. Выходя в гостиную, Марсия подумала об Альберте Эйнштейне.

Сьюзи выглядела так, будто весь день провела в салоне красоты. Она сразу же поднялась навстречу Марсии. Маленький человечек поспешно засеменил рядом с ее локтем.

— Марсия, позволь представить тебе магистра магии Феллепа.

Малорослый маг церемонно поклонился, как придворный времен Людовика XIV.

— Я всегда буду с гордостью и признательностью вспоминать вашу милостивую снисходительность, миледи.

Как ни странно, на этот раз Марсия успела поймать себя за язык и не сболтнула в манере Лулу: «Я тоже рада тебя видеть, приятель». Потом выяснилось, что ей в голову не приходит никаких нормальных ответов, кроме «вы очень любезны», а эта фраза казалась слишком уж простой и не соответствовала пышному приветствию Феллепа.

Так ничего и не ответив, женщина удобно устроилась в огромном роскошном кресле, обитом мягкой кожей. К аромату чая примешивался легкий запах дыма. К чаю подали домашнее печенье, и Марсии показалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее.

Сперва разговаривали только о чае и печенье, потом перемолвились парой фраз о необычной погоде, старательно избегая упоминать имя Альды. Марсии хотелось обсудить более существенные вопросы. Она считала, что была достаточно терпеливой — даже по меркам своей матери, — но все же что-то ее беспокоило. Что-то такое, что она не могла как следует вспомнить, но о чем все время думала, — это явно было что-то очень важное.

Марсия еще раз оглядела гостиную. Конечно, сама по себе комната казалась очень необычной — она была больше дома, внутри которого находилась. Однако беспокоило Марсию не это. И не чистый, свежий воздух, и не тишина.

Это было что-то более тонкое, какая-то мелочь… Женщина закрыла глаза, прислушалась… Вот негромко звякнула чашка, которую поставили на блюдце. В остальном тишину нарушало только тиканье часов.

Марсия открыла глаза, осторожно отставила чашку с чаем и внимательно осмотрела комнату. Уму непостижимо, как она могла упустить это из виду! На стене, рядом с лампой, висели часы. Женщина прикипела к ним взглядом и даже встала с кресла, не обращая внимания на утомленные мышцы, которые буквально взвыли от боли. «Который сейчас час?» — подумала она. Потом поправила себя: «Который час здесь? И в каком часовом поясе находится это место?»